Ты меня не заставишь
Шрифт:
В последний раз Рустам приходит, когда сын уже уснул. В руках у него радионяня, которую он оставляет возле ребенка.
– Идем. Если проснётся, то мы услышим, - а я вдруг осознаю, что хочу отложить этот тяжелый разговор на неопределенное время.
Чтобы сохранить призрачную надежду на невозможное.
Только Сатаев не расположен ждать.
– Идём, Ольга, -повторяет он уже настойчивее.
Плетусь за ним по коридору. Он заходит в кабинет. Дом - роскошный. И опять же - какой-то теплый. Такой же, какой была квартира, которую он мне подарил. Интересно, что он с ней сделал?
– Я слушаю, -
Вот и всё... Пути назад нет. Сажусь в огромное кресло, подбираю под себя ноги и, разглядывая ковер на полу, принимаюсь рассказывать. На Рустама не смотрю специально. Не хочу видеть, какие эмоции вызывает в нем мой рассказ. Не уверена, что смогу говорить, если замечу на его лице ненависть.
– Я поехала в клинику, где наблюдалась. Не знаю, как это у них, тех людей, которые всё затеяли, получилось, но меня вывели оттуда через черный ход. Куда делись твои люди, я не знаю. Привезли на какой-то склад. Там был мужчина. У него шрам на левой щеке. Глубокий, но небольшой. Он сказал, что я - дура, и что совсем тебя не знаю. Что ты... был киллером. И что я зря с тобой связалась. Потом он сунул мне в руки мой телефон, который они до этого отобрали, и сказал, что я должна написать тебе сообщение, чтобы ты приехал на склад. Я отказалась... Тогда он приставил нож к моему животу и пригрозил, что воткнет мне его, если я не сделаю, как он велит. Я... Он так смотрел... Он бы сделал это, не раздумывая. Я спросила, зачем ты им нужен. Мне ответили, что это не моё дело. Мужчина надавил на нож... Слегка. Порезал меня...
Я всё-таки вскидываю взгляд на Рустама. И жалею, что сделала это. Он смотрит на меня. Внимательно. Как на чужого человека, пытаясь понять, лгу ли я. На какое будущее с ним я надеюсь?
Снова утыкаюсь взглядом в ковер.
– Тогда я написала то, что он хотел. Я не знала, что могу еще сделать. И я очень боялась, что они...
– с трудом сглатываю, так как слюна делается вязкой и говорить тяжело, - причинят мне какой-то вред, и я потеряю ребенка. После... Ты приехал.
Перед глазами страшные картинки... На склад заводят Рустама. Мужчина со шрамом несет какую-то чушь про то, что я на него работаю. Говорит еще что-то, но я смотрю лишь на мужа. После он что-то пересылает Рустаму на телефон. И вот тогда... Тогда Рустам взглянул на меня совсем иначе.
– Тебе завели, а тот, со шрамом стал говорить, что я... работаю на него. Потом что-то тебе отправил на телефон. А после, почти сразу же выстрелил в тебя. И я поняла, что живыми мы с тобой оттуда не выберемся. А ты... Истекал кровью и клялся, что отомстишь. Мне. Затем на склад ворвались вооруженные люди. И, когда меня уводили, я заметила Шахова. Но меня всё равно увезли.
Рустам подходит к окну и перебивает меня:
– Очень трогательная история, Оля. И как же тебе удалось выжить? Тебя должны были убить...
Он на меня уже не смотрит. Я вижу лишь его напряженную спину. Не верит мне?
– Меня посадили в машину. У них было несколько машин. Но за этими машинами увязалась погоня. И мне просто повезло. Та машина. на которой везли меня, провалилась куда- то колесом. Со мной было всего двое человек. И они оба выскочили из салона. Я поняла, что это мой единственный шанс. Тоже выпрыгнула и побежала. Там рядом была
Рустам разворачивается. Его глаза горят. Он очень быстро оказывается рядом со мной.
– Почему ты не вернулась?!
Я вжимаюсь в кресло.
– Может, потому что рассчитывала воспользоваться деньгами, которые тебе перечисли за то, чтобы заманить меня в ловушку?
О каких деньгах он говорит?!
– Не верю! Представляешь? Не верю... Я подыхал, а ты стояла и смотрела...
Мне хочется закричать в ответ. Но я перехватила его руку своими, только отцепить ее не могу. И кричать тоже не могу.
Лишь сиплю:
– А что я могла сделать? Что?!
– Не предавать меня!
Он не верит. Не хочет мне верить.
– Я не предавала!
– и это правда. Я не делала того, в чем меня обвиняет. Но то, что сделала... Что это?
– Ненавижу тебя!
– цедит Рустам...
Произносит с ненавистью. Которая меня убивает. Каждую мою клетку. Я же не признавалась себе, но я питалась энергией, которую он мне дарил... Его любовью... Его заботой...
Что осталось после всего? Выжженная пустыня.
– Ненавижу тебя...
– повторяет Рустам тише.
И я чувствую его губы на своих. Я боялась, что этого никогда больше не случится. И сразу же его язык врывается в мой рот, а я - пускаю его. Хотя, наверное, не надо. Но иначе не могу. Я не смогла бы отказаться от его поцелуя.
Рука, что душила меня всего секунду назад, уже лезет под свитер, ощупывает грудь, сдавливает её. Второй рукой Рустам вжимает меня в свое сильное тело. И я чувствую, что он меня хочет. У меня слабнут ноги, руки ложатся на его плечи. Я растворяюсь в его прикосновениях. Как же мне хорошо сейчас...
Я по-прежнему на него реагирую. Так, как раньше. А может быть сильнее. Потому что внутри рождается просто дикая потребность принадлежать ему полностью. Хочу его член... Грязно, откровенно. Без запретов. Как одержимая.
Скидываю оцепенение. Отвечаю ему на поцелуй. Вкладываю в него всё: боль, тоску, страсть, похоть, разочарование. Голод. Голод по нему. Потому что другой мне не нужен.
Рустам стягивает мой свитер, отбрасывает его в сторону. Задирает бюстгальтер, теребит сосок. Чувствую, что течет молоко. Становится неловко. Какая из меня сейчас соблазнительница? Дойная корова, скорее.
Но вот Рустама это не смущает. Он слизывает капельку молока. А меня изнутри бьёт током. Хочу его. Как оголодалая. Хотя почему как? Сколько у меня не было секса? Очень долго...
Рустам вбирает мой сосок в рот. Выгибаюсь в пояснице. Жмусь к нему сильнее. А он... Всасывает сосок сильнее. И глотает молоко. Это так дико... Но при этом настолько сильно возбуждает.
Его губы осыпают мою грудь быстрыми, жадными поцелуями. Такое ощущение, что у меня кровь кипит...
Его рука торопливо расстегивает пуговицу и молнию на моих джинсах, ныряет под белье. Туда, где всё горячо и мокро. Где всё пылает.
Перед глазами начинает плыть от прикосновения мужских пальцев к клитору. Эти прикосновения рождают миллиарды различных ощущений, наполняя тело приятной истомой и дикой жаждой одновременно. Всё-таки мы - животные во многом. И в этом тоже.