Ты моё спасение души
Шрифт:
– Всё хорошо, любимая! Все будет у нас отлично! Завтра увижу тебя в свадебном платье. Станцуем наш танец. Разрежем торт. И будем мы с тобой, сладкая, жить, поживать и добра наживать, - шепчу на ушко, мягко и нежно поглаживая плечико оленихи своей.
– Никитушка, а ты детей хотел бы?
Вопрос Славы наполнен таким волнением, что я не смог ей сказать правду:"Не хочу, потому что переживаю за тебя и нашу жизнь. Не хочу, потому что
Из свадебных воспоминаний меня вырвает звонок. На дисплее гаджета вижу входящий от дочурины.
– Папуль, я освободилась после занятий. Велела Олегу везти нас с Юлей в клинику к тебе, - тоном не терпящим возражений сообщает Пчелочка.
– Майечка, как это, ты велела Олегу? Ты что у нас владычица морская? Забыла, чем все в сказке Пушкина закончилось?
– Ой, оговорилась я, папочка! Как-то случайно получилось, - примирительно-елейно отвечает Пчелочка.
– Конечно же, попросила. Вернее, еле уговорила. Вот, Юля может подтвердить. Папуль, мы уже скоро будем.
Пытаюсь объяснить своей Феечке, что смысла в этом нет, но дочурина начинает хлюпать носом.
Сдаюсь, понимая, что ничего не может быть дороже искреннего волнения и переживания ребёнка. Особенно за своих родителей.
"Дочь моя переживает за свою маму. И это здорово, - мысленно увещеваю сам себя.
– Хоть так, быть может, получится без внешнего давления, поучений и разных педагогических воздействий побороть детский эгоизм, желание превалировать и доминировать…"
Да, Майечку мне совершенно не хочется ломать, как говорится о колено.
Хватило внутреннего гадостно-паршивого ощущения, которое меня не покидало всю нынешнюю беременность жены.
Все это из-за многомесячного возведения башни из чёртовых границ, дебильных табу, дурацких правил для Славика.
От страха за неё я боялся, впадал в панические атаки и фобии, придумывал всякий бред, а лань моя молча и смиренно все принимала.
Даже представить не могу откуда у Славки столько выдержки. Хотя нет, знаю.
Любимую от моей жести спасала врожденная интеллигентность помноженная на скромность и тактичность.
За все эти бляцкие месяцы мужской истерии жена ни разу не высказала мне ни одной претензии, да и просто голоса не повысила. Выяснения отношений и скандалы - и вовсе не ее история.
Кроме чувства вины, усталости, сожаления, эмпатии и вселенской всепрощающей любви, - я ничего не видел в глазах своей оленихи.
Теперь понимаю, что ей было легче согласиться со всем, что я ещё мог придумать, чем пытаться достучаться до моего одурманенного собственной трусостью сознания.
В данный момент даже не могу понять, за кого я переживал все это время больше - за Славика или за себя. Иногда мне кажется, что меня, а вместе со мной и Славика, гнобил и корежил мой собственный эгоизм и обида уязвленного самолюбия.
Ну, да, не сказала, не поделилась, не обсудила. Но…Ведь я разу же понял мотивацию Славика
"Когда, Никита, ты берега попутал, ощущение адекватности потерял? В какой момент решил, что жена стала твоей собственностью? Что она тебе что-то должна и чем-то обязана? Ты же сам знаешь, что любишь её и жить без неё не можешь, - мысленно пожирая сам себя, думаю в ожидании своей Феечки.
– Нет, с Майечкой так нельзя поступать. Закомплексованные дети не умеют любить, не проявляют эмпатию, эгоистично тащат одеяло на себя, живут с ощущением, что все им должны. Нет, не хочу, чтобы моя дочь превратилась в такого монстра."
– А вот и мы, а вот и мы, - слышу тихое щебетание у своего уха и ощущаю тёплые ладошки на своих щеках.
– Молодцы! Быстро добрались. Как позанималась, Феечка? Сколько раз похвалили тебя? Рассказывай, Майюша, - прошу дочь, надеясь отвлечься от своих мыслей и переживаний.
Малышка кривится. Дескать, было бы о чем говорить.
– Да, ну, ничего нового. Похвалили немного. Папуль, а скоро уже нам малыша нашего покажут? А он будет таким, как я? Нет, не сейчас, а тогда, когда меня из животика маминого достали, - шепотом выстреливает как из пулемета Пчелочка.
– Увидим - узнаем, - отвечаю дочери.
– Ты была крошечная.
– Такая?
– округлив голубые глазищи, показывает свою ладошку и уточняет дочурина.
– Смешная, да?
– Нет, самая красивая на свете!
– с улыбкой отвечаю и целую обе ее ладошечки.
– И ты меня тоже сразу полюбил так же как и мамочку, да?
– Нет, милая! Я тебя полюбил, когда ты ещё в животике барахталась.
– Папуль, а братика ты будешь любить больше, чем меня?
– задав вопрос, дочь смотрит в мои глаза с затаенной надеждой.
– Майечка, я буду любить вас обоих одинаково сильно, - произнося фразу, вижу, как с лица Пчелочки сбегает тучка напряжения.
Дочурина расслабляет, а я поглядываю на часы и напрягаюсь. Прошло больше сорока минут, а известий все ещё никаких.
– Папуль, а расскажи мне ещё раз, как ты маму в свадебном платье увидел, - просит дочь, будто почувствовав изменение тональности моего настроения.
Иду навстречу малышке и начинаю в сотый раз рассказывать о нашей свадьбе и Славе в простом кружевном платье, которое она украсила своей утонченной грацией и поистине королевским величием.
– Ага, да, помню. Мамуля была похожа на эту королеву или принцессу страны, где мы отдыхали, - морща лобик, вставляет в мой рассказ свои пять копеек Феечка.
– На Грейс Келли. Княгиню Монако, - улыбаясь, вступает в разговор Юлия.
– Благодарю, Юлечка. Точно Монако. Мне там понравилось. Пап, поедем в эту страну летом, когда малыш подрастёт?
На вопрос дочери ответить не успеваю, слышу свою фамилию. Оборачиваюсь. Вижу сотрудницу клинику, которая выкатила кювез с малышом в голубой шапочке.