Я рано встал. Не подумав,Пошел, куда повели,Не слушая вещих шумовИ гулов своей земли.Я был веселый и странный,Кипящий и ледяной,Готовый и к чести бранной,И к слабой славе земной.Не ведающий лукавства,Доверчивый ко словам,Плутал я – не заплутался,Ломал себя – не сломал.Тогда началась работаХарактера и ума,Восторг, и пот, и ломота,Бессонница, и луна.И мyка простого помолаПод тяжким, как жернов, пером,И возле длинного мола —Волны зеленой излом…И солоно все, и круто,И грубо стало во мне.И даже счастья минута.И ночь. И звезды в окне.1962
О
господи, конечно, все мы грешны
О Господи, конечно, все мы грешны,Живем, мельчась и мельтеша.Но жаль, что, словно косточка в черешне,Затвердевает камешком душа.Жаль, что ее смятенье слишком жестко,Что в нас бушуют кровь и плоть,Что грубого сомнения подросткаДуша не в силах побороть.И все затвердевает: руки – в слепок,Нога – в костыль и в маску – голова,И, как рабыня в азиатских склепах,Одна душа живет едва-едва.1962
Музыка, закрученная туго
Музыка, закрученная тугов иссиня-черные пластинки, —так закручивают черные косыв пучок мексиканки и кубинки, —музыка, закрученная туго,отливающая крылом вороньим, —тупо-тупо подыгрывает тубарасхлябанным пунктирам контрабаса.Это значит – можно все, что можно,это значит – очень осторожнорасплетается жесткий и черныйконский волос, канифолью тертый.Это значит – в визге канифолиприближающаяся поневоле,обнимаемая против воли,понукаемая еле-елев папиросном дыме, в алкоголежелтом, выпученном и прозрачном,движется она, припав к плечу чужому,отчужденно и ненапряженно,осчастливленная высшим дароми уже печальная навеки…Музыка, закрученная туго,отделяющая друг от друга.1962
Странно стариться
Странно стариться,Очень странно.Недоступно то, что желанно.Но зато бесплотное весомо —Мысль, любовь и дальний отзвук грома.Тяжелы, как медные монеты,Слезы, дождь. Не в тишине, а в звонеЧьи-то судьбы сквозь меня продеты.Тяжела ладонь на ладони,Даже эта легкая ладошкаНошей кажется мне непосильной.Непосильной,Даже для двужильной,Суетной судьбы моей… Вот эта,В синих детских жилках у запястья,Легче крылышка, легче пряжи,Эта легкая ладошка дажеДавит, давит, словно колокольня…Раздавила руки, губы, сердце,Маленькая, словно птичье тельце.1962
Как объяснить тебе, что это, может статься
Вс(еволоду) И(ванову)
Как объяснить тебе, что это, может статься,Уж не любовь, а смерть стучится мне в окно.И предстоит навеки рассчитатьсяСо всем, что я любил, и с жизнью заодно.Но если я умру, то с ощущеньем воли.И все крупицы моего трудаВдруг соберутся. Так в магнитном полеРасполагается железная руда.И по расположенью желтой пыли —Иначе как себя изображу? —Ты устремленность всех моих усилийВдруг прочитаешь как по чертежу.1962
Давай поедем в город
Давай поедем в город,Где мы с тобой бывали.Года, как чемоданы,Оставим на вокзале.Года пускай хранятся,А нам храниться поздно.Нам будет чуть печально,Но бодро и морозно.Уже дозрела осеньДо синего налива.Дым, облако и птицаЛетят неторопливо.Ждут снега. ЛистопадыНедавно отшуршали.Огромно и просторноВ осеннем полушарье.И все, что было зыбко,Растрепано и розно,Мороз скрепил слюною,Как ласточкины гнезда.И вот ноябрь на свете,Огромный, просветленный,И кажется, что городСтоит ненаселенный, —Так много сверху неба,Садов и гнезд вороньих,Что и не замечаешьЛюдей, как посторонних.О, как я поздно понял,Зачем я существую!Зачем гоняет сердцеПо жилам кровь живую.И что порой напрасноДавал страстям улечься!..И
что нельзя беречься,И что нельзя беречься…Апрель – декабрь 1962
Рождение
Как странно, что за сорок с лишним летНе накопил я опыта. ВпервыеГлаза протер. Встаю. Ломаю хлеб.Снег за окном. Деревья неживые.Впервые припадаю к молоку.Впервые поднимаю груз измены,Впервые пью вино, впервые лгу,Себе впервые вспарываю вены.Впервые знаю: жизнь не удалась.Захлебываясь, воду пью из горсти.Впервые умираю. Первый разПокорно истлеваю на погосте.Я прах впервые. Я впервые тень.Впервые, грешный, я молю прощенья…Смятенье, колыбель, сирень, метель —Какая щедрость перевоплощенья!Какая первородная игра!Впервой… впервые… завтра… накануне…Трещит доска… Ломается игла…И я опять рождаюсь – как в июне.Июнь 1963
Оправдание Гамлета
Врут про Гамлета,Что он нерешителен.Он решителен, груб и умен.Но когда клинок занесен,Гамлет медлит быть разрушителемИ глядит в перископ времен.Не помедлив стреляют злодеиВ сердце Лермонтова или Пушкина.Не помедлив рубит гвардеец,Образцовый, шикарный воин.Не помедлив бьют браконьеры,Не жалея, что пуля пущена.Гамлет медлит,Глаза прищуривИ нацеливая клинок,Гамлет медлит.И этот мигУдивителен и велик.Миг молчания, страсти и опыта,Водопада застывшего миг.Миг всего, что отринуто, проклято.И всего, что познал и постиг.Ах, он знает, что там за портьерой,Ты, Полоний, плоский хитрец.Гамлет медлит застывшей пантерой,Ибо знает законы сердец,Ибо знает причины и следствия,Видит даль за ударом клинка,Смерть Офелии, слабую месть ее —Все, что будет потом.На века.Бей же, Гамлет! Бей без промашки!Не жалей загнивших кровей!Быть – не быть – лепестки ромашки,Бить так бить! Бей, не робей!Не от злобы, не от угару,Не со страху, унявши дрожь, —Доверяй своему удару,Дажееслисебяубьешь!1 декабря 1963
Все реже думаю о том
Все реже думаю о том,Кому понравлюсь, как понравлюсь.Все чаще думаю о том,Куда пойду, куда направлюсь.Пусть те, кто каменно-тверды,Своим всезнанием гордятся.Стою. Потеряны следы.Куда пойти? Куда податься?Где путь меж добротой и злобой?И где граничат свет и тьма?И где он, этот мир особыйУспокоенья и ума?Когда обманчивая внешностьОбескураживает всех,Где эти мужество и нежность,Вернейшие из наших вех?И нет священной злобы, нет,Не может быть священной злоба.Зачем, губительный стилет,Тебе уподобляют слово!Кто прикасается к словам,Не должен прикасаться к стали.На верность добрым божествамНе надо клясться на кинжале!Отдай кинжал тому, кто слаб,Чье слово лживо или слабо.У нас иной и лад, и склад.И все. И большего не надо.1964
Та война, что когда-нибудь будет
Та война, что когда-нибудь будет, —Не моя это будет война.Не мою она душу загубитИ не мне принесет ордена.Я уже не пойму ее целей,Оправдания ей не найду.Лишь верхушки простреленных елейБудут как в сорок первом году.Та война, что когда-нибудь грянет,Не нужна мне. Отвоевал.И меня уже пуля не ранит,А, настигнув, убьет наповал.Но, скорей, не дождусь я и пули,Потому что не нужен врагу.Просто в том оглушающем гулеЯ, наверное, жить не смогу.Та война, что случится не скоро, —Мне не надо готовиться к ней.Никогда не приму от каптераСвежепахнущих, хрустких ремней.Та война, что меня уничтожит,Осторожно и тихо идет.Все сначала она подытожит,А потом потихоньку убьет.1964