Ты мой грех
Шрифт:
Хорошая девочка.
Забрав бумаги, иду к двери, не разрывая зрительного контакта с ней.
— Твои костюмы в шкафу. За сценой теперь сидит ди-джей, у него есть весь твой репертуар. Перед выступлением согласуй с ним всё… Я буду в зале.
— Ты останешься на весь вечер? — неожиданно спрашивает Ася, всё ещё наблюдая за мной сквозь зеркало.
— Я буду здесь каждый вечер, — обещаю с ухмылкой.
Знаю, не это она ожидала услышать…
Под её тяжёлый вздох покидаю гримёрку. Прежде чем пойти в зал, выхожу на улицу через чёрный вход и сажусь в машину. Открыв договор, перечитываю.
Бережно убираю договор в папку. Папку прячу в бардачок. Покинув машину, вновь захожу в бар, пользуясь чёрным входом. Когда прохожу мимо гримёрки, мои ноги сами по себе прирастают к полу. Смотрю на закрытую дверь, потом бросаю взгляд на часы на запястье. У Аси ещё полчаса до выхода на сцену, и, возможно, сейчас она примеряет платья. И это чертовски заманчивая причина заглянуть сейчас в гримёрку. Чувствую себя извращенцем, всерьёз размышляя об этом…
Однако прежде, чем принимаю решение — уйти в зал или распахнуть дверь гримёрки (а я всерьёз хотел это сделать) — Ася сама появляется в дверях. Замирает, увидев меня. Не решаясь ни выйти, ни войти обратно. А я, остолбенев, пробегаю торопливым взглядом от её макушки до стройных щиколоток. А потом ещё и ещё, вверх и вниз, не в состоянии насмотреться…
Мой взгляд блуждает по её красивому лицу и вроде целомудренной линии декольте, но я пожираю эту линию глазами так, словно вижу не платье, а обнажённую грудь. Любуюсь её локонами, которые она собрала в весьма скромную причёску, но открыла при этом длинную шею. Смотрю на изгибы её тела, тонкую талию, обтянутую платьем.
Вроде наряды, выбранные Асей, были достаточно скромны! Я же видел их в журнале и даже разглядывал, когда сам лично вешал в шкаф. Но теперь она словно надела что-то другое. Что-то мегасексуальное! Такое, что не голос, а её тело вновь будет приковывать внимание окружающих.
Чёрт! Во что я должен нарядить её, чтобы не чувствовать этого жжения в груди от вдруг проснувшейся ревности? И чувства собственничества, которое раньше никогда не испытывал по отношению к женщине.
Платье целомудренно закрывает колени, но даже щиколотки девушки выглядят вызывающе. Или у меня крыша поехала?
Душевные стенания, видимо, отпечатываются на моём лице, потому что Ася бросает взгляд на своё платье и туфли, а потом испуганно спрашивает:
— Что-то не так?
— Всё не так, — не скрываю я раздражения, приближаясь к девушке. — Ты не могла бы надеть что-то другое?
Схватив её за кисть, почти волоком тащу обратно в гримёрку. Старательно игнорирую разряды молний, пробегающие там, где соприкасается наша кожа. Если перестану их игнорировать, не смогу отпустить её руку, буду удерживать в своей. Но скоро мне станет этого мало, и я захочу завладеть
Твою мать, что со мной происходит?
Ася сама выпутывается из захвата моих пальцев. Смотрит на меня с негодованием и толикой злости.
— Ты сам просил меня выбрать! — говорит с волнением и возмущением одновременно. — Я вообще не нуждалась в новых костюмах. А сейчас… прости, если не оправдала твоих ожиданий.
Смущённо одёргивает и без того длинное платье. Избегает моего взгляда.
— Всё не так, ты наоборот слишком стремительно оправдываешь мои ожидания, — всё ещё раздражённо выплёвываю я. Распахнув дверцы шкафа, перебираю платья, но они выглядят почти так же, как то, что на ней, когда оно ещё было не на ней… Чёрт!
Захлопываю шкаф. Вновь пробегаю взглядом по её телу. Никогда бы не подумал, что эта девушка — мама. Невозможно представить её в ещё более прекрасной форме, в какой она наверняка была до беременности.
— Так мне менять платье? — Ася ставит руки в бока и полностью копирует моё раздражение.
— Нет, — мой голос болезненно скрипит. — Ты прекрасно выглядишь. Прости…
Сначала она смотрит так, словно сомневается в моей вменяемости. Я и сам уже сомневаюсь, если честно. Потом Ася опускает взгляд в пол, и её щёки вмиг розовеют. Даже обычный комплимент от мужчины вгоняет эту девушку в краску. Или так на неё действуют только мои комплименты?
— Мне нужно познакомиться с ди-джеем. Обсудить репертуар… — словно оправдывается она, отступая к двери и хватаясь за ручку.
Я двигаюсь в сторону Аси. Сам открываю дверь, придерживаю, чтобы она вышла, и с жадностью вдыхаю запах её парфюма.
Хочется уткнуться носом в гладкую кожу на шее, припасть губами к тому месту, где еле заметно пульсирует венка. Втянуть запах не только её духов, но и кожи. Приблизиться к её губам своими губами. Подразнивая, завладеть нижней. Насладиться её дыханием, опаляющим мои губы, а потом завладеть её ртом — и будь что будет.
Если пошлёт, меня всё равно это не остановит. Не сегодня — значит, завтра. Она всё равно ответит мне взаимностью. Ведь ответит, чёрт возьми?
От жарких мыслей член моментально каменеет. Моё дыхание учащается, во рту пересыхает.
— Кирилл, — её тихий голос врывается в моё разгорячённое сознание. — Дай мне пройти.
Оказывается, я преграждаю Асе путь, заняв собой весь дверной проём.
Тело меня почти не слушается… С огромным трудом смещаюсь в сторону. Ася выходит, бросив на меня какой-то странный нечитаемый взгляд, и быстро удаляется по коридору в сторону сцены. Заворожённо смотрю ей вслед, и лишь одна мысль теперь бьётся в моей голове.
Я гнал эту мысль целый месяц, пока приходил сюда, чтобы послушать, как она пела. Закрывался от этой мысли, когда покупал бар и нанимал её мужа на работу. Но больше нет смысла лгать самому себе — я болен! Болен этой девчонкой. Попал в её сети, хотя она совершенно точно этого не хотела. Во всём большом городе она, наверное, единственная меня не хочет. И это не просто удручает. Это выводит из себя. Задевает самолюбие. И, увы, причиняет боль там, где вообще никогда не болело.
Блядь, попал ты, Соболев!