Ты мой грех
Шрифт:
— Да, — говорю решительно и шагаю на сцену.
На этот раз обвожу взглядом зал, заглядывая в каждое из лиц. Кирилл прав, нельзя упускать этот шанс. Возможно, я действительно смогу чего-то добиться. В этом будет заслуга Кирилла, и мне никогда с ним не расплатиться… Особенно теми способами, которые явно читаются в его глазах.
Сейчас он смотрит на меня так же. И я опять приковываю взгляд к его лицу, когда начинаю петь. Между нами вновь происходит магия. Словно мы одни в этом баре. И я пою лишь для него…
Кирилл комкает в руках салфетку. В пепельнице на столе
От этих воспоминаний мне почти не хватает воздуха на последних высоких нотах первой песни. С трудом их вытянув, быстро отвожу взгляд от рук Кирилла. Но смотреть в его лицо мне тоже становится проблематично. И вторую песню я пою, опустив веки.
В голове возникает образ сына. Как только это происходит, в уголках глаз начинают скапливаться слёзы.
Смог бы Олег меня простить, если бы узнал о моей лжи? Воспринимал бы Макса сыном и дальше? Или возненавидел бы нас обоих?..
А Кирилл? Как бы он отнёсся к тому, что я родила от него ребёнка?
Наверное, впервые в жизни я задаю этот опасный вопрос в своих мыслях. Никогда прежде не предполагала, что когда-нибудь смогу хотя бы думать об этом. Всегда считала, что Кириллу нет дела до таких вещей, как незапланированное потомство. Ведь у него определённо есть ещё дети. Сколько девчонок от него забеременнело? Ольга тогда долго загибала пальцы, перечисляя этих несчастных. Но прошло четыре года, и теперь я не помню, скольких она назвала…
Весь оставшийся вечер Кирилл меня больше не тревожит, позволяя побыть одной в гримёрке во время недолгих перерывов.
Я всё больше расслабляюсь, чувствуя при каждом выходе на сцену одобрение публики. Теперь я вижу, что здесь не только мужчины, как мне показалось вначале. Многие из них с жёнами… или любовницами, но это меня не касается. Однажды, набравшись храбрости, я даже встречаюсь глазами с Зиновьевым, и он смотрит на меня так, словно не ошибся с поспешными выводами. А взгляд его сына откровенно плотоядный, поэтому я быстро отвожу глаза от них обоих.
Когда мой репертуар на сегодня заканчивается, часы показывают глубоко заполночь. Присев в реверансе, благодарю всех присутствующих за внимание и поспешно ухожу со сцены.
Над уверенностью в себе мне ещё работать и работать, и Соболев в этом мог бы стать самым лучшим учителем. Ведь у него совсем нет проблем с самооценкой, и парень всегда знает себе цену.
Прежде чем переодеться, ненадолго вытягиваюсь на диване и прикрываю глаза. Скидываю туфли, издав тихий стон облегчения. И хотя физически я не устала, но вот морально выжата как лимон. Единственное желание, которое у меня сейчас имеется — это принять душ, чтобы смыть с себя взгляды окружающих. А потом забыться сном, чтобы не думать о Кирилле…
Лёгкий стук в дверь
— Войдите, — говорю негромко.
Никакой реакции. Встаю с дивана, на носочках подхожу к двери и распахиваю её. Встречаюсь взглядом с серыми глазами, которые, как и всегда, смотрят словно в самую глубь моего сознания.
— Ты одета? — спрашивает парень, хотя видит, что одета.
Пробегает по мне взглядом от макушки до босых ног, а потом вновь смотрит в глаза. Проходить внутрь, похоже, не собирается, продолжая подпирать плечом стену. Странно, что он больше не вламывается в гримёрку, как было раньше.
— У меня несколько предложений для тебя, Ась, — говорит Соболев, всё ещё стоя по ту сторону двери. — И не только от Зиновьева. Нам нужно обсудить некоторые детали. Собирайся, я жду тебя в машине.
— Какие детали? — немного отступаю в комнату, демонстрируя, что не против, если он зайдёт.
Однако Соболев не двигается с места.
— Мы обсудим это в машине, — отзывается он после секундной заминки. — Я отвезу тебя домой, ты не против?
Я неуверенно киваю. В его поведении что-то бесповоротно изменилось. И мне не по себе от этой перемены. Наглый, хамоватый и не терпящий отказов Кирилл был мне более-менее понятен. А вот уравновешенный и деликатный — совсем нет. Что от него ждать уже в следующую секунду?
— Я соберусь за пять минут, — обещаю ему, медленно закрывая дверь.
В его взгляде мелькает лёгкое разочарование. Серые глаза смотрят на меня до тех пор, пока зрительный контакт не обрывает захлопнувшаяся дверь. Но я чувствую, что Кирилл остаётся стоять на месте. И я тоже стою, словно вижу его сквозь дверное полотно. И мы будто смотрим друг на друга.
Вот такие у нас могут быть отношения. Он там, а я здесь. Между нами стена, дверь… неважно…
Тяжело вздохнув, отступаю и быстро переодеваюсь. Бегло осматриваю букеты с цветами. Мне хочется забрать их все, но я выбираю лишь скромный букет из девяти розовых тюльпанов и жадно втягиваю их аромат.
Выйдя из гримёрки, Кирилла там не застаю. По коридору проходит бармен Артём. Заметив меня, замирает и ухмыляется.
— Кто бы мог подумать, Ась, что нам так неслыханно повезёт! — восторженно заявляет он. — Все мечтают попасть на работу к Соболеву. Неважно, в какую из его компаний. Да и вообще плевать, чем заниматься. Лишь бы у него. А тут он сам пришёл в наш убогий бар и сделал из него конфетку. Сегодня я заработал столько, сколько за полгода здесь не зарабатывал! И это только чаевые.
Похоже, Артём, как и все остальные, очарован Кириллом. Соболев определённо заслуживает звание всенародного любимца.
Одариваю бармена улыбкой.
— Я очень за тебя рада, — говорю искренне.
Он подмигивает, бросает на прощание, что я очень хорошо выступила, и уходит в сторону зала. Артём сам его закрывает. А я всегда запираю запасной выход.
Погасив свет в гримёрке и коридоре, выхожу на улицу. Дважды поворачиваю ключ в замке и убираю его в сумочку. Обернувшись, вижу машину Кирилла и его самого рядом с ней. Неуверенно приближаюсь.