Ты моя, даже в аду

Кель Таня

Я помню, как спокойно поставил чашку на блюдце, как растянулась притворная улыбка на моём лице, как я пожирал и разрушал взглядом Эсмину. Но она гордо держала голову и не отводила глаз. Только её крохотные пальчики слегка вздрагивали, и сжимали волан юбки, это единственное, что выдавало её волнение, а может, я всё придумал и ей было наплевать. Скорее всего, она переживала о том, что я мог просить, умолять, поставить её в трудное положение. Тогда бы девушке пришлось искать оправдания.

Я старался разглядеть в серебристых глазах хоть крупицу нашей любви. Но там будто всё выжгли.

Эсмину

уже увели в мой особняк на Шадроксе. Даже здесь я имею дом. А когда-то мы с матерью боролись за жалкие пять акров. На этом аукционе на потраченные три тысячи можно купить два таких дома, которые стоили отцу жизни, а матери здоровья. И этим я показал Эсмине, что её выбор был полным дерьмом. Я купил альмирру по цене двух грёбаных домов. И теперь она знает, что титул, которым они махали перед моим лицом – ничего не значит.

Ах да! А ещё это именно я выкрал её со свадьбы на том женихе, что подсунул дяденька. И именно я устроил весь этот спектакль с продажей на рабовладельческом рынке.

Я впился в тебя жадной пиявкой, девочка! Все эти годы наблюдал, сходил с ума и изнывал. Даже в постели с другими всегда представлял тебя и брал их жёстко. Трахал так, что они визжали от моих яростных толчков. И конечно же, я дарил им тысячи оргазмов, потому что грезил о тебе.

При подъезде к особняку в висках начало стучать.

Вдох. Выдох.

Я никогда не показываю эмоций. Меня сложно вывести из себя. Я бешеный псих, который задушит жертву, даже не дёрнув бровью. Но сейчас, при мысли, что я снова увижу её, что теперь она принадлежит мне…

Вдох. Выдох.

Поиграем в игру, любимая?

Глава 2

Эсмина

Меня спустили с помоста, я покинула эту ужасную сцену, где показывали женщин как породистых кобылиц.

Унизительно и горько. Ноги подкосились, и я повалилась на пол. Работорговец резко поднял, обозвал и замахнулся для пощёчины. Бить он умел и любил. Но в последний момент остановился, вспомнил, что я уже не его собственность.

– Под ноги смотри! Передам новому хозяину, потом можешь ломать шею!

А это хорошая идея, лучше умереть, чем попасть в руки Тристану. Он меня уничтожит, сломает, как фарфоровую куклу.

Он специально меня купил, не простил отказ. Хотя это даже не являлось моим решением! Будто меня спрашивали! Последние несколько лет были не лучшими: смерть отца и регентство дяди Малрика. Сначала я пыталась противиться его воле, но невыполнение приказов превратило жизнь в ад. Я это проверила в первую же неделю, просидев в подвале на хлебе и воде. Больше в открытую не грубила, ведь оставался шанс, что я скоро выйду замуж за Тристана. Но потом случилась разорванная помолвка: дядя хотел продать мою честь подороже, ведь семья Блэкрейн не была сильно выгодной партией, наоборот, они нуждались в этом союзе. Я трудом пережила расставание с Тристаном, до последнего верила, что он меня спасёт от дяди и брака. Но, видимо, ему нужен был титул, а не моя любовь. Несколько лет в монастыре,

где меня должны были научить покорности перед браком с вальтиром Бруншвильдом, положившим на меня глаз, даже до развода. Его маслянистый взгляд пугал меня тогда до одури.

Тогда я ещё не знала, что попаду на невольничий рынок и предстану нагая перед сотнями таких взглядов.

После недели голода и побоев, изощрённых, чтобы следов не оставалось, я взошла на эшафот своей жизни. Это был конец, стояла обнажённая перед жаждущей толпой. Они называли суммы. Вот моя стоимость.

А потом раздалось:

– Три тысячи золотых.

Выше невозможно, вот он человек, который меня купил и я подняла глаза.

Мне стало ещё хуже.

Тристан Блэкрейн.

Он наклонил голову и внимательно рассматривал моё тело. Перед его взглядом захотелось прикрыться, Тристан был человеком из прошлой жизни. Мой не случившийся жених, а теперь… хозяин.

Мне дали простое платье и плащ, его слуги пригнали карету. Я сильно боялась садиться, но внутри Тристана не оказалось. Как и в доме, куда меня привезли.

Я не находила себе места из-за ожидания встречи. Колотило до стука зубов и ощущения тошноты в горле.

В поместье стояла тишина, мне казалось, что я даже слышу, как стучит сердце и кровь шумит в ушах. Разгульная жизнь города осталась на улице с кабаками и рынками, оттуда доносилась музыка, но дом Тристана находился на холме, и когда я услышала ржание лошадей, то поняла: карета подъехала.

В ужасе, заломив руки, я смотрела на закрытую дверь. И когда она открылась, то чуть не рухнула в обморок. Но за ней оказались служанки.

– Господин приказал приготовить вам ванну и ужин.

– А где он сам?

Девушки мельком переглянулись, но ответили:

– Работает в кабинете.

Я кивнула, хотя и не понимала, что происходит, пошла за девушками. Купальня находилась на первом этаже, довольно большая, богато обставлена, с несколькими дорогими артефактами. Блэкрейн явно не бедствовал, купить меня за три тысячи не было для него проблемой.

Опустив измученное тело в ванну, я постепенно расслабилась. Пушистая пена и горячая вода напомнили о другой жизни. Там, где я считалась альмиррой Фарглен, а не безымянной рабыней.

Прикрыла глаза, опустив голову на край, под шею мне одна из служанок положила полотенце, другая мыла волосы.

– Тебе… вам, – быстро исправилась она. – Очень повезло. С господином хорошо.

Я приоткрыла глаз, девушки не решили, как ко мне обращаться. Видимо, несмотря на приказ прислуживать, они не знали, как правильнее себя вести с рабыней.

– Почему? Вам нравится работать на… господина?

Они переглянулись. И я попыталась их разговорить:

– Меня он сегодня купил на невольничьем рынке, я не знаю, что меня ждёт.

Служанки расслабились, подумали, что мы равны. Или даже хуже, что я ниже по положению. Это взбесило, но мне нужна информация и я мило улыбнулась.

– Господин очень красивый и богатый.

– Тебе повезло, он тебя для постели купил. Вон, помыть приказал.

Меня передёрнуло от панибратского обращения: от «купил» и от «постели». Я бы отказалась от всего перечисленного.