Ты моя, даже в аду
Шрифт:
Глава 4
Эсмина
Я боялась, что Тристан будет меня и дальше мучить, но с утра его больше не видела.
Это были странные пытки. Я никогда не чувствовала себя так. И то, что делал Тристан, выходило за рамки нормальности. С одной стороны, он выводил меня на эмоции, вёл себя как животное, мучил так, что я теряла человеческое достоинство… С другой же стороны, это было приятно, и моё тело отзывалось.
Пока я не признавалась
Так утром я в смятении ожидала нашей встречи.
Он опять заставит меня надеть ошейник? И бельё из бусин?
Я почувствовала, что от воспоминаний покраснела и внизу живота заныло, захотелось свести ноги. Никогда раньше я не испытывала такого, а Тристан показывал мне новый мир.
Кусая губы, я спустилась к завтраку, но Тристан не сидел за столом, да и меня никто там не ждал.
Зато налетела незнакомая служанка:
– Вот ты где, лентяйка!
Я растерянно заморгала: на кого она кричит?
– Что вытаращилась?! Быстро пошла работать!
– Это вы мне? Работать?
– А кому ещё? Думаешь, если ноги раздвигаешь перед хозяином, то вкалывать не надо?!
Я стояла, ничего не понимая, посередине столовой, а грубая тётка, схватив меня за локоть, потащила за собой.
В коридоре она остановилась возле нескольких служанок и толкнула меня к ним:
– Вот вам ещё работница!
Оценив мой внешний вид, одна из них прошипела:
– Бери тряпку и ведро, надо полы помыть.
– Я не буду.
– Всё, господин отправил тебя в служанки, видимо, надоела, – хрюкнула девушка.
Я развернулась и собиралась идти искать Тристана, как получила мокрой тряпкой по руке.
– Чего удумала, быстро за работу!
Я в ужасе потёрла горевшее болью пятно.
– Ещё хочешь?!
Девушка, которая меня заплетала в первую ночь, потянула к себе.
– Я помогу и всё объясню. Иди сюда.
Опасаясь ненормальную женщину, я остановилась у ведра, смотря на него.
Неужели Блэкрейн отправил меня в служанки? Почему? Это наказание за непослушание? Но я выполнила всё, что он говорил.
Долго мне раздумывать не дали, и я опустила руки в холодную воду. Сначала довольно бодро справлялась, но дом оказался большой, а меня заставляли многое перемывать по несколько раз. Вскоре заболела спина, а кожу рук стянуло. В мои двадцать почувствовала себя дряхлой старухой.
После обеда отдыха не случилось, продолжилась большая уборка, я уже ползала как сонная муха и на меня начали орать. На ужин со слугами я не пошла, просто упала на кровать и отрубилась на всю ночь.
А с рассветом меня стянули с постели, и пытка работой продолжалась. Тристан так и не вернулся, а другие служанки сказали, что он совсем уехал
Как он посмел так себя вести?!
И очередной окрик Даны, главной по слугам, привёл меня в бешенство. Я пнула ведро.
Грязная вода растеклась по начищенному паркету, ведро, кувыркаясь, остановилась у ног дворецкого.
Мужчина скривился и процедил:
– Господин приказал относиться к тебе, как ко всем слугам, но у рабынь нет жалованья, чтобы из него вычесть.
– Она нечаянно, – заломила руки Мита, служанка, которая сопереживала мне с первого дня. – Я помогу ей убрать.
– Заткнись. Плеть. Девчонка получит три удара плетью.
– Вы не посмеете меня бить! Тристан с вас кожу снимет!
– Если ты один раз грела постель господина, то это не делает тебя особенной. Я исполняю его приказ.
Он больно схватил меня за плечо, я пыталась вырваться, но ничего не получалось.
Дворецкий кликнул ещё пару серьёзных парней. Они с лёгкостью притащили меня на задний двор, где располагалась конюшня и другие хозяйственные постройки. Привязали к столбу для лошадей.
А потом управляющий ударил плёткой по спине, сильно прижгло, я закричала, а слёзы градом покатились из глаз. Так больно мне не было никогда в жизни.
Ударов немного, но мне показалось, что прошла целая вечность.
Когда развязали руки, я упала на грязную, утрамбованную копытами землю, содрогаясь от боли и унижения.
– Любое неповиновение будет караться! Ты рабыня, а не человек!
– Я вас всех казню!
Он усмехнулся и бросил кому-то в сторону:
– Отнесите её в комнату.
А потом опять обратился ко мне.
– Если завтра будешь вести себя также, отправлю в клеть. Учить правильному поведению я прекрасно умею, скоро станешь идеальной рабыней.
В комнате я с трудом сняла платье, на спине оно было порвано и лохмотья задевали травмированную кожу. Мита принесла мазь и теперь осторожно обрабатывала раны. Лекаря мне не прислали.
– Гольжер был управляющим на невольничьем рынке, он умеет ломать людей. Не спорь с ним. Ни с кем не спорь. У тебя выбора нет…
Я молчала, хотелось, чтобы всё закончилось. Пусть и моей смертью.
– Завтра не зли их, он и правда отправит в клеть.
Но я не воспользовалась советами доброй девушки. Уже утром получила по рёбрам и оказалась в сыром подземелье, лёжа на прелой соломе. Плевать. Я так устала.
Мне снилось поместье, когда был жив отец, а деревья в саду стояли не вырубленными.
– Эсмина, мы с мамой тебя очень любим!
Это говорил папа, а рядом с ним сидела мама, такая красивая и счастливая. У меня были хорошие родители.