Ты моя, девочка!

Голд Лена

Когда-то, застав его в постели со своей женщиной, которую считал любимой, думал, просто сдохну. Не выдержу эту измену. Психовал. Крушил. Но она так быстро забылась, что через пару месяцев жил с другой, не вспоминая её.

Женя… Я её даже представить с другим не могу. Нет, я просто убью того, кто хоть на расстоянии двух метров от неё стоять будет. Ну и она не позволит. Женька не такая! Она любит искренне. Всем сердцем. Готовая на всё ради меня.

Глупышка.

— Доброе утро, Александр Петрович, — секретарша встречает с улыбкой. Хорошая девушка, чего только не хватило

тому болвану, который её бросил. — Принести кофе?

— Доброе. Да, конечно. — нужно немного прийти в себя после Жениных ласк.

Захожу в кабинет, снимаю с себя пальто. Должен проверить некоторые документы, чтобы не париться на совещании. Сегодня важный день, Анашкин тоже появится там. Он вынужден. Иначе его бизнес к чёртовой матери полетит.

— Доброе утро, Сань, — майор приходит вовремя. Наверное выяснил, чем этот подонок занимается, куда деньги тратит, которые от отца шантажом вытягивает. — У меня важное дело.

— Присаживайся. Что смог разузнать?

— Много чего… Во-первых в городе почти не появляется. Или же на час, а потом снова исчезает. Словно сквозь землю проваливается, но мы найдём. Поверь, он не страшнее Орлова, за которым я почти пятнадцать лет гнался, — усмехаясь.

Да, знал я, что у них был враг отца, из-за которого с братом они далеко от друг друга жили. Гордин-младший даже не знал о существовании брата-майора. Но у Тимофея с тем мужиком был повод для вражды. А у нас нет!

— Итак, деньги все идут в казино. Он просрал крупную сумму и многим задолжал. Я бы сказал… — что-то чиркает в папке, а потом в мою сторону бросает. — Пару маленьких квартир, двадцать процентов компании и дочь — это всё что у него осталось. Азарт в его крови кипит и поверь, он не способен кого-либо убивать. Только шантажировать.

— Чего? Ты в курсе, что он уже убил? Он мою дочь убил, Тимофей! — рычу в ответ, открывая папку.

Да, последние три года он буквально живёт в казино. Огромная сумма, два особняка и несколько автомобилей — всё проиграно. Но это меня не успокаивает. Мне нужен он! Тот, из-за кого Женька пострадала и меня возненавидела. Хоть и ненадолго.

Её любовь настолько сильна, что всё равно сумела простить.

— Это был другой план — он хотел, чтобы девушка от тебя ушла. Но не получилось. Ему нужны деньги, Ал. Твое состояние. И он вернётся ради этого, найдёт путь. Зацепится за что-либо лишь бы от тебя бабки получить.

Он говорит уверенно. Специалист. Мастер своего дела. Доверяю ему до бесконечности, но что-то меня беспокоит, словно он недоговаривает.

— И я буду сидеть, сложив руки на груди и ждать, когда этот подонок появится? И всё? Что значит не можем найти, Тим? Если бы мне сказал другой мент, возможно я бы поверил. Но не ты, Гордин!

— Не всегда всё идёт пучком, старик. Он вчера ночью засветился в казино и сразу же испарился. Сегодня появится точно. Я попросил ребят приготовить фальшивые документы, потому что уверен — он поставит условие, дабы ты всё имущество на его имя перевёл. Но чем шантажировать будет — только чёрт знает и сам Анашкин.

— Отец? — другого варианта нет. Он только папу на крючке держит. Подставил круто и много

лет его деньги в казино просаживает.

Хрен недоделанный.

— Возможно. Но, думаю, до него давно донесли, что твой отец расслабился. Я, например, сразу почувствовал. Раньше он избегал людей, мало на совещаниях присутствовал. А сейчас совсем другое дело. Ты — его сила, Сань.

— Я в курсе. Но и не вижу другого хода. Женя? Так она вряд ли без предупреждения из дома выйдет, да и ребята твои, ты сказал, внимательно следят. Так? — приподнимаю вопросительно бровь, в ожидании подтверждения. Ощущение того, что он что-то скрывает, меня не отпускает. Но я доверяю ему, как родному брату. Не жду от него подвоха.

— Однозначно, — уверяет и поднимается с кресла. — Артём на совещании. Ты тоже там должен присутствовать. Возможно Анашкин из своих шлюпок пошлёт, а сам снова скроется. Но этот проект важен, Ал. Не упустите.

Он уходит, и я, взяв папки тоже поднимаюсь на сороковой этаж, забыв о кофе, приготовленном секретарём. Да, этот проект очень важен, нужно любой ценой выиграть, но что-то на душе не спокойно.

Совещание длится не час. Не два. А целую вечность. До самого вечера торчу тут и слушаю бессмысленные разговоры, планы, которые совсем не к месту.

Задыхаюсь от скуки, но по закону подлости забыл мобильник в кабинете. Не могу смотреть фотографии или же написать сообщение своей Зеленоглазке. Моей ведьме, которая ни на минуту из головы не выходит. Как только вспоминаю её стоны и крики, в брюках тесно становится. Ёжусь на кресле, проклиная этот день.

Так и хочется просто быть рядом с ней. Обнять и почувствовать стук её сердечка наивного. Глупая девочка моя.

К восьми часам всё же заканчивается совещание. Освобождаюсь от коллег и буквально мчусь на свой этаж. Захожу в кабинет, где Тимофей меня ждёт.

— Что-то случилось? — спрашиваю автоматом.

— Анашкин… Высветился у дома матери твоей девушки. Возможно и к тебе в квартиру заходил, но ребята сказали, что с Женей всё хорошо и она дома. Короче. Где твой телефон? Компьютер включи. Он наверняка планирует что-то и тебе позвонит.

Комп загружается, а мобильник испарился. Открываю каждую полочку шкафа, но нет. На столе нет. В карманах пальто, пиджака — тоже нет. Нет телефона.

— Что значит у дома? А женщина ему зачем? — спрашиваю, так как действительно не понимаю чего он добивается. Маму Жени, конечно, не дам в обиду. Да и если Анашкин ей навредит, то мне лучше исчезнуть по своей воле с жизни Зеленоглазки. Этого она точно мне простит.

— Не волнуйся. Доверься мне. Ребята там. — снова меня уверяет. Убедить пытается.

— Катя, — зову секретаршу. — Ты заходила в мой кабинет? Я не могу найти свой телефон.

У девушки глаза разбегаются и она нервно губы свои кусает.

— Я… Александр Петрович, я поднялась пару часов назад к Николаю Сергеевичу. Некоторые контракты он должен был подписать. А когда вернулась, — виновато на меня смотрит и я вижу как глаза её влажными становятся. — А когда пришла… Ваша бывшая секретарша выходила из кабинета. Она могла взять? Простите меня, пожалуйста. Я виновата.