Ты моя, Эмилия
Шрифт:
Прижимаю дочь к себе, пока она не начинает попискивать от неудобства, и снова вытираю набегающие на глаза слезы облегчения. Теперь уж точно можно себе позволить поддаться эмоциям и хоть чуть-чуть побыть слабой и уязвимой. И плакать уже можно, и не держать, рвущиеся на волю, чувства под контролем.
Тихо всхлипываю и снова стискиваю Есю в объятьях, еще пока не совсем веря своему счастью. Мне сам Бог послал Мари и Мади. Что бы я делала без них?
— Это очень хорошо, Мади, что вы остались тут, — хрипло говорю, вспоминая, что случилось с несчастными беженцами.
Амадеус внимательно смотрит на меня, но проницательно воздерживается от вопросов. Подозреваю, что они будут озвучены, как только дочка отправится
Биггсы довольно ответственно отнеслись к своей безопасности. Входную дверь не просто закрыли, а еще и забаррикадировали большим дубовым шкафом для верхней одежды, стоявшим доселе тут же в прихожей. И как только умудрились двое стариков его сдвинуть с места, осталось для меня загадкой. Таким же образом поступили и со второй дверью, ведущей во внутренний двор. Окна во всем доме, благо он у Мари и Мади сравнительно небольшой, крепко накрепко заколотили досками, расчленив стулья и сорвав полки в кладовой.
— Уже два дня бездушных на улицах не видать, но мы все равно остерегались выйти, — вздохнув, добавляет Мари. Ее голос слегка дрожит от волнения, и я ей ободряюще улыбаюсь.
Трудно представить, что пережили эти трое, за несколько дней добровольного заточения в наглухо закрытом доме, и со снующими снаружи ходячими мертвецами. И если дочь, со всей своей детской непосредственностью и горячностью ни капли не сомневалась, что мама вернется и все будет хорошо, то бедные старички, верно, вообще не представляли что делать и как им спастись.
— А кто-нибудь из соседей мог остаться так же, как и вы? — нахмурившись, спрашивает Дориан.
— Этого мне не ведомо, - вздыхает аптекарь.
– Даже если кто-то и выжил, все боятся и носа высунуть.
Оно и понятно, кому хочется поплатиться собственной жизнью за неуемное любопытство.
— Одну группу, — нарушает молчание Габриэль. — Я провел лесами в Итсвич, а там они уже порталами добирались кому куда нужно. Группа была небольшая, около двадцати человек.
— И как же ты их нашел?
– складывает руки на груди Колчестер, меряя Волдо скептическим взглядом.
— Да я и не искал их особо, - пожимает плечами тот.
– Они сами меня нашли. Некто по имени Патрик О’Тулл. Он не очень-то жалует провластные организации…
Ну, хоть Фред со своими родителями в безопасности. А, зная Патрика и его умение убеждать, уверенна, что он и других наших близких знакомых переманил на свою сторону, по крайней мере, Карлу и Джуди точно.
Дориан снова хмурится и переводит разговор на более безопасную тему.
— Мы сейчас с сэром Волдо отправимся к порталу, пока светло, и попробуем его зарядить. Но, боюсь, что одну ночь нам еще придется провести тут. Вряд ли мы управимся до темноты, а все же ночью бездушные более активны, чем днем, - говорит он Амадеусу, а затем переводит взгляд на Сеню.
– И на этот раз, малышка, крепко держи своего котенка, потому что за ним мы уж точно возвращаться не будем.
– На тот раз химера не сбежит, - мрачно отвечает дочь, которой явно пришлось не по вкусу, что посмели усомниться в ней и ее питомце.
– Он очень умный.
Внимательный взгляд Дориана буквально впивается в мою дочь, и я инстинктивно закрываю ее собой. И так уже хватает откровений между нами. Тем более, что к разговору весьма заинтересованно прислушивается Волдо, хоть и делает вид, что увлечен наблюдением за улицей сквозь щель между досками законопаченного окна. А этот Волдо та еще темная лошадка и доверять ему естественно я не собираюсь, несмотря на его героический поступок.
Герцог, правильно истолковав мои телодвижения, отводит глаза и, хлопнув Габриэля по плечу, выходит из комнаты. Тот отвлекается от созерцания улицы и тоже спешит в прихожую. На все про все у мужчин остается
Когда за ними закрывается дверь и шкаф снова устанавливается на место, я облегченно вздыхаю, ибо доселе даже не подозревала, как была напряжена в присутствии Волдо. Остаток дня я ни на миг не отпускаю Есению от себя, словно боюсь, что стоит мне только выпустить ее из виду, как случится что-то непоправимое, что-то страшное. Даже, когда помогаю Мари готовить ужин, Сеня находится с нами на кухне и играет с Химерой, уча его давать лапу в обмен на лакомство. Расстаюсь с дочерью, когда уже приходит время укладываться спать. Ночуют они, оказывается, в подвале, где установлены несколько походных коек, пара стульев, стол и напольные светильники с портативными магзарядами, напоминающими наши батарейки.
— Так спокойнее, — отвечает Мари на мой вопросительный взгляд, и я понимаю, что она права. В подвале отсутствуют окна как таковые, а вход запирается на массивную дубовую дверь. И хоть данная предосторожность в заколоченном доме кажется бессмысленной, но я понимаю, что поступила бы точно так же. А ведь на смену бездушным еще не пришли мародеры, которые, как правило, не заставляют себя долго ждать и являются, как только угроза попасть в лапы зомби становится не настолько острой.
Старички и дочка засыпают быстро, утомленные дневными волнениями и эмоциями. Первой сдается и начинает сладко посапывать Есения. Мари и Мади чуть позже, сразу же после моего рассказа о том, что случилось с беженцами и подробного пересказа, как мы добирались сюда. В присутствии дочери я сглаживала острые углы и не описывала самые пугающие моменты. Само собой, что о нивлах Дориана и Габриэля не упоминаю даже и словечком. Все же обещала хранить тайну.
Механические часы наверху уже бьют полночь, а мужчины все не возвращаются. Я беспокойно мечусь из угла в угол, порой выглядывая сквозь щель на улицу, но без фонарей, которые теперь разбитыми окошками щерятся в свете тусклой луны, мало что видно. Дальше нескольких шагов и не разберешь, не говоря уже об улице за забором.
Несмотря на волшебных нивлов, я переживала и за починку портала, и за жизни самих мужчин. Волки чуяли лишь лыкасов, но не бездушных или зараженных лисмой животных. С Дорианом могло случиться что угодно. Снова же, мародеров никто не отменял, а прилично одетый джентльмен на улице пустынного города может показаться легкой добычей, даже если таких джентльменов двое.
А потом вдруг в голову приходит мысль о добросовестности намерений и самого Волдо, не зря же ему не доверял Колчестер. Мы были нужны Габриэлю, чтобы зарядить портал. А если портал заряжен, то Дориан и без надобности. Вдруг Белый волк что-то с ним сделал, да и преспокойно свалил, куда ему надо… Или ничего не сделал, а у герцога снова начались проблемы с раной…
Не знаю, до чего бы я еще успела додуматься, но едва слышный в ночной тишине скрип калитки и шум шагов отвлекает меня от переживаний. В ту же секунду приникаю к окну и замечаю мужчин, спешащих к дому. Я уже готова кинуться ко второй двери с противоположной стороны дома, чтобы их впустить, как и обговаривалось ранее, поскольку там не шкаф, а тумба и кресло, подпирают створки. Их я могу и сама отодвинуть, также и открыть массивный замок и тонкую металлическую сетку, которая раньше служила простой преградой для шастающих по двору животных, а теперь является дополнительным бастионом на пути бездушных. Но останавливаюсь, зацепившись ногой за угол стола и больно ушибив палец. Закусываю ладонь, чтобы сдержать чуть не сорвавшийся с губ возглас и невольно прислушиваюсь. Мужчины тоже замирают как раз почти напротив окна, желая, видимо, продолжить разговор, который вели по дороге. Хотя сам разговор больше напоминает спор. И довольно-таки ожесточенный.