Ты моя надежда
Шрифт:
Я наблюдаю, пока Мейсон продолжает одеваться, задаваясь вопросом, как он вообще мог подумать о том, чтобы мы вдвоем посетили мероприятие вместе.
— Я не вижу себя там.
Я не могу представить, как стою в комнате, улыбаюсь и веду себя хорошо, когда чувствую себя так паршиво. Когда я в ловушке и загнана в угол. Когда я буквально боюсь за свою жизнь.
Взгляд стальных глаз Мейсона пронзают меня насквозь, как будто он слышит каждую мою мысль, когда я смотрю на его отражение в зеркале.
— У тебя была пара ночей, чтобы все обдумать. У тебя будет еще несколько
— Куда ты идешь? — спрашиваю я его, чувствуя, как в груди зарождается надежда при мысли о том, что он уйдет. Я просто хочу вернуться домой. Эта мысль беспрерывно крутится у меня в голове, как заезженная пластинка.
Его губы сжимаются в тонкую линию, и он медленно поворачивается ко мне лицом, прислоняясь спиной к комоду.
— Ты думаешь, это разумно? — спрашивает он.
Мейсон не двинулся с места, но почему-то кажется, что он стал гораздо ближе, чем был минуту назад.
Я чувствую, как кровь отливает от лица.
— Что ты имеешь в виду?
— Джулс, моя дорогая, — говорит он, кладя одежду на комод и направляясь ко мне.
Кровать прогибается, когда он садится на край, мое сердце колотится от его близости, хотя он и не прикасается ко мне.
— Я все еще тот же человек, которым был, — спокойно говорит он, его голос мягкий, и внутри меня что-то ломается. На его лице появляется печальная улыбка, но она не доходит до глаз.
— Я практически слышу, о чем ты думаешь, — добавляет он, наклонившись.
Тук-тук. Мое сердце замирает, пойманное в ловушку, которая сжимается вокруг него. Я сглатываю и сосредотачиваюсь на том, чтобы успокоиться, чтобы высвободить его из стальных прутьев, пытаясь притвориться, что не знаю, о чем он говорит.
Я качаю головой, отрицая правду, но он протягивает руку, хватает меня за затылок и бедро, удерживает на месте и заставляет посмотреть на него. Это собственнический жест, доминирование, и от этого у меня перехватывает дыхание. Он не был так близок со мной уже несколько дней. Его губы так близки к моим. Как и мое сердце, я в ловушке.
— Я не собираюсь потерять тебя, Джулс.
Он говорит с такой силой, что мир вокруг начинает расплываться.
— Я не уйду, — шепчу я, судорожно вдыхая, хотя даже я могу сказать, что это ложь.
Мои слова так же слабы, как и я, когда дело касается его. Уголки его губ подергиваются, как будто он хочет улыбнуться и притвориться, что я говорю правду, но он этого не делает.
— Я тот же мужчина, в которого ты влюбилась.
Взгляд серо-стальных глаз смягчается, умоляя меня понять и поверить ему, но я не могу. Напряжение между нами велико, но как он может ожидать, что я просто забуду? Когда я смотрю на него, то вижу, как все это повторяется снова и снова.
Я отказываюсь верить, что когда-либо знала этого человека, но сама мысль об этом разрывает мое сердце на части.
Я никогда не смогла бы полюбить убийцу, никогда не смогла бы быть с человеком, который убил Джейса. Боль пронзает мою грудь, и мне приходится отвести взгляд. Как бы мне хотелось вырвать его из
Напрашивается вопрос, который следует задать. Я думала об этом каждую ночь с тех пор, как признался.
— Ты знал, когда увидел меня в ту первую ночь? — спрашиваю я его глухим голосом.
Вот чего я просто не могу понять. Он знал, кто я такая. Знал, как сильно причинил мне боль и разрушил меня. Но это его не остановило.
— Знал что? — спрашивает Мейсон, непринужденно садясь напротив меня, и я смотрю ему в глаза, чтобы противостоять ему.
— Ты знал, кто я такая? Вдова Джейса.
Он кивает один раз.
— Как ты мог? — спрашиваю я, пока моя кровь начинает циркулировать быстрее, и то, что я испытывала мгновение назад, исчезает. Это еще одно предательство. — Я была для тебя призом? Наградой за то, что это сошло тебе с рук?
Я говорю это ему назло.
Выражение его лица меняется на то, которое я еще никогда не видела. Отвращение и гнев. Очевидно, мы оба это чувствуем.
— Не смей. — Его ноздри раздуваются, когда он добавляет. — Не смей так поступать с нами. С тем, что у нас есть.
— Было, — говорю я, и у меня болит горло, когда это слово слетает с моих губ.
Я не понимаю, как могла бы простить его когда-нибудь или как он может ожидать, что я это сделаю. Возможно, он — единственное, что поддерживает во мне жизнь и мешает его отцу заставить меня замолчать, но он навсегда останется убийцей моего мужа. Лжец, грешник и, в конечном счете, тот, кто использовал меня.
— Ты была для меня всего лишь Джулс. Только женщина, которая была ранена и сломлена. Его слова повисают в воздухе между нами, и моя убежденность колеблется.
Мейсон колеблется.
— Я знал, что твоя боль была вызвана тем, что я сделал. Знал, что это моя вина, и хотел это исправить.
Мои губы приоткрываются в неверии.
— Исправить?
— Я не знаю, что сказать, Джулс. — Он опускает руки на кровать рядом со мной, его пальцы касаются моего бедра. — Я не знаю, что сказать.
— Нечего говорить.
По крайней мере, в этом я уверен. Я смотрю на одеяло и избегаю обиды в его глазах. Он не имеет права огорчаться или сердиться. Мейсон не имеет права ничего от меня ожидать. Он тот, кто привел все это в движение. Он мог бы остановить это.
— Есть еще что сказать. И со временем ты захочешь узнать больше.
Я тяжело вздыхаю. Я знаю, что это правда. Мне нужно знать, действительно ли мой муж убил женщину. Как он мог? Мейсон, должно быть, ошибается.
Я просто не могу себе этого представить. Я не могу поверить, что была замужем за человеком, который мог кого-то убить. Он жил со мной, делил со мной постель и целовал каждое утро. Я не могу в это поверить. Точно так же, как я не хотела видеть другую ложь, которая вышла наружу после его смерти. Я не знала человека, которого когда-то любила. Я смотрю в серые глаза Мейсона и не знаю, про кого была эта мысль. Про Джейса или Мейсона.