Ты погляди без отчаянья… (стихотворения)

Тагор Рабиндранат

* * *

Нисходит полумрак и синим краем сариОкутывает мир в его грязи и гари, —Дом развалившийся, одежды рваной срам.О, пусть, подобная спокойным вечерам,Скорбь о тебе сойдет в мой бедный дух и мглоюВсю жизнь окутает с ее тоской былою,Когда влачился я, изношен, хил и хром.О, пусть она в душе, сливая зло с добром,Мне начертает круг для золотой печали.Желаний в сердце нет, волненья замолчали…Да не предамся вновь глухому мятежу, —Все бывшее ушло… Туда я отхожу,Где пламя ровное в светильнике свиданья,Где вечно радостен владыка мирозданья.

Из книги «Посвящения» («Утшорго»)

1903

* * *

Я, как безумный, по лесам кружу. Как мускусный олень, не нахожу Покоя, запахом своим гонимый.О ночь фальгуна! – все несется мимо:И южный ветер, и весны дурман. Какая цель меня во мгле манила?.. К чему стремлюсь – безумье и обман, А что само дается, мне не мило.И вырвалось желанье из груди. То мечется далеко впереди, То вырастает неотвязным стражем,То кружит вкруг меня ночным миражем. Теперь весь мир моим желаньем пьян, А я не помню, что меня пьянило… К чему стремлюсь – безумье и обман, А что само дается, мне не мило.Увы, моя свирель сошла с ума:

Сама рыдает, буйствует сама, Сошли с ума неистовые звуки.Я их ловлю, протягиваю руки… Но мерный строй безумному не дан. По морю звуков мчусь я без кормила… К чему стремлюсь – безумье и обман, А что само дается, мне не мило.

* * *

Тяжесть вязкой смолы в аромате мечтает излиться, Аромат навсегда в смоле затвориться готов.И мелодия просит движенья и к ритму стремится, И торопится ритм к перекличке певучих ладов.Ищет смутное чувство и форму, и четкие грани. Форма меркнет в тумане и тает в бесформенном сне.Безграничное просит границ и тугих очертаний, И предел растворяется вновь — в беспредельной волне.Кто в веках утвердил законы старинного спора: Созидание – в смерти, в покое – огонь мятежа?Все стесненное молит свободы и жаждет простора, А свобода – ищет жилища и ждет рубежа.

* * *

Та женщина, что мне была мила,Жила когда-то в этой деревеньке.Тропа к озерной пристани вела,К гнилым мосткам на шаткие ступеньки.Названье этой дальней деревушки,Быть может, знали жители одни.Холодный ветер приносил с опушкиЗемлистый запах в пасмурные дни.Такой порой росли его порывы,Деревья в роще наклонялись вниз.В грязи разжиженной дождями нивыЗахлебывался зеленевший рис.Без близкого участия подруги,Которая в те годы там жила,Наверное, не знал бы я в округеНи озера, ни рощи, ни села.Она меня водила к храму Шивы,Тонувшему в густой лесной тени.Благодаря знакомству с ней, я живоЗапомнил деревенские плетни.Я б озера не знал, но эту заводьОна переплывала поперек.Она любила в этом месте плавать,В песке следы ее проворных ног.Поддерживая на плечах кувшины,Плелись крестьянки с озера с водой.С ней у дверей здоровались мужчины,Когда шли мимо с поля слободой.Она жила в окраинной слободке,Как мало изменилось все вокруг!Под свежим ветром парусные лодки,Как встарь, скользят по озеру на юг.Крестьяне ждут на берегу паромаИ обсуждают сельские дела.Мне переправа не была б знакома,Когда б она здесь рядом не жила.

* * *

Сегодня, в Новый год, несу к твоим ногам,О родина! – мой дар в благоговейном гимне.Все, что в душе храню, тебе я передам.Сомнение и страх отбросить помоги мне!Я силу мышц принес, и преданность сердец,И благочестие, старинных дум венец,Стремленья наших душ, всю силу наших жизней,Всех радостей земных начало и конец —Все я принес тебе, возлюбленной отчизне.Хоть не богат мой дар, молю тебя, ответьНа песенный призыв! Дарю тебе с поклономВсе, чем владею я. Принес простую снедьИ не на золоте, а на листе зеленом.Поднос из золота где я возьму теперь?Молитве бедняка, о родина, поверь:«Избавь от нищеты нас – в этой жизни бренной,Дай нам остатки жертв, открой к спасенью дверьИ пылью одари стопы твоей блаженной!»О Бхарат [32] , – край родной! Ты не скупой раджа.Мудрец, ты дорог мне: отец так дорог сыну.К чему чужой наряд? Наследьем дорожа,Твой плащ молитвенный на плечи я накину.Богатство – в бедности, в пустыне – голос вед,В безмолвии – слова, в глубоком мраке – свет,В безверии – мечту, в ночи – огонь молений,Все – силой дум твоих нам подари, аскет!Так я молюсь тебе, склонив свои колени.Бесстрашия залог, залог блаженства дай,Волной бессмертья нас, могучий, одари ты,Дай нам иную жизнь, открой дорогу в райСвятым дыханием таинственной амриты.Ту жизнь нам подари, которую – вдалиОт грешной суеты — отшельники вели,Когда лампадой дум чертог твой озарилиИ смертные сердца возвысить повелиБессмертной мантрою божественных усилий.

32

Бхарат – одно из названий Индии – по имени легендарного царя Бхараты, родоначальника Бхаратов, о войне между потомками которых повествует эпос «Махабхарата».

Из книги «Паром» («Кхейа»)

1906

Паром

Кто ты такой? Нас перевозишь ты, О человек с парома.Ежевечерне вижу я тебя, Став на пороге дома, О человек с парома.Когда кончается базар,Бредут на берег млад и стар,Туда, к реке, людской волной Моя душа влекома, О человек с парома.К закату, к берегу другому ты Направил бег парома,И песня зарождается во мне, Неясная, как дрема, О человек с парома.На гладь воды гляжу в упор,И влагой слез подернут взор.Закатный свет ложится мне На душу невесомо, О человек с парома.Твои уста сковала немота, О человек с парома.То, что написано в глазах твоих, Понятно и знакомо, О человек с парома.Едва в глаза твои взгляну,Я постигаю глубину.Туда, к реке, людской волной Моя душа влекома, О человек с парома.

Непотревоженная

Ты, как невеста, томленья полна, В раскрытом окне ты Застыла. Когда жеСтарый торговец пройдет у окна, Ножные браслеты Неся для продажи?Видишь – повозку тянут быки, Измучены полднем, Окутаны пылью;Лодки плывут по глади реки, И ветер наполнил Их легкие крылья.Смотришь в окно ты. Безлюден дом. В тени покрывала Ты спрятала взоры.Как преломились в сознанье твоем Красой небывалой Вселенной просторы?Сказочный мир твой создан мечтой, Туманною тканью Все сущее стало.Был он рассказан бабкой седой — Нет в этом преданье Конца и начала.Что –

если месяц весенний бойшакх Ненастьем повеет, Примчит ураганы,Что – если волны вскипят в камышах, Река озвереет, Затопит поляны?Что – если в запертом доме твоем Вдруг станут качаться Все двери и стены,С глаз покрывало спадет и вдвоем Придется остаться С огромной вселенной?Смехом вселенной прокатится гром, Она над простором Литаврами грянет.В образе Шакти [33] ворвется в дом И дрогнувшим взорам Внезапно предстанет.Где же окажется дрема твоя И призрачность тени, Что в окнах мелькает?Мир неживой твоего бытия, Игра сновидений? — Все мигом растает.И глубину твоих черных очей Вдруг пламя, такое Горячее, тронет —В буре души опьяненной твоей Все доброе, злое Мгновенно утонет.Кровь твоя пляской жаркой струи В жилах забьется И в сердце бессонном.Как затрепещут браслеты твои — И каждый зальется Серебряным звоном.Молча сегодня стоишь у окна, Из комнаты темной На волю не выйдешь.Думаю: грезой какой ты полна? Вот мир наш огромный — Каким его видишь?Время текло, но приход и уход Всегда возникали Без смысла, без цели.Жизнь твоя – цепь неприметных забот, Ничтожных печалей. Никчемных веселий.

33

Шакти – активная, созидательная сила различных божеств. Культ Шакти, особенно важен в шиваизме, где объектом поклонения стала Деви, супруга Шивы, в разных ее воплощениях.

Приход

С работой покончено. Черная ночь. Мы ждали весь день, нетерпеньем горя,Когда же стемнело, подумали мы: «Сегодня уже не дождемся царя». Захлопнулись двери одна за другой, В селе наконец наступает покой. Но все ж кое-кто не сдавался, твердил: «Приедет он, спать вы расходитесь зря!» Промолвили мы, усмехнувшись: «Нет, нет, сегодня уже не дождемся царя!»Нежданно послышался явственный стук. Что это? И стар его слышит и мал.Друг другу мы тихо сказали тогда: «Наверное, ветер к нам в дверь постучал». Погасли светильники в каждом окне, Усталые, мы улеглись в тишине. И все же кой-кто не ложился, твердил: «Как видно, гонец махараджи примчал!» С усмешкою мы повторяли свое: «Наверное, ветер к нам в дверь постучал».Притихло селенье, нигде ни души, И только на ложе забылись мы сном,Как загрохотало вдали, и тогда Сквозь дрему подумали мы – это гром. Земля сотрясалась, дрожала вокруг, Так тяжек был тот нарастающий звук. И кто-то, в своей правоте убежден, Сказал: «Это грохот колес за окном». Но мы, пребывая еще в забытьи, Сказали: «Нет, нет, это гром, это гром!»И вдруг зазвучали литавры вдали, Запели, безмолвию ночи грозя.И кто-то вскричал: «Спать не время сейчас, Вставайте, уж долее медлить нельзя!» Вскочили мы. Сердце забило в набат, И каждый был страхом внезапным объят. Тогда кое-кто, торжествуя, сказал: «Уж царское знамя мы видим, друзья».Очнувшись от сна, мы воскликнули тут: «И вправду нам долее медлить нельзя!»Где все украшенья? Гирлянды? Огни? Какое, скажите, без них торжество?Приехал владыка в наши края, Возможно ль не встретить достойно его? О стыд! Нанесен нашей чести урон! Где место для праздничных сборищ? Где трон?Друг другу шептал кое-кто на ушко: «Теперь причитанья уже ни к чему:Придется с пустыми руками встречать И гостя приветствовать в темном дому».Трубите же в раковины, эгей! Раскройте все двери навстречу ветрам!Сегодня в ненастную черную ночь Царь темного дома пожаловал к нам! Гремит в небесах, надрывается гром, И молнии быстрым сверкают огнем. Постели убрав, украсьте дворы И праздничный вид придайте домам!Сегодня, сопутствуемый грозой, Царь бедствий и мрака пожаловал к нам!

Раб

О раб, кто заковал тебя В тяжкие оковы?Цепи на меня надел Мой властелин суровый.Казалось: стану всех сильней, Будут все в плену.Скопил я в тайниках моих Царскую казну.На ложе властелина спал Я в глубине подвала.Очнулся – вижу: цепь меня К богатству приковала.Раб, а кто сковал тебе Эти кандалы?Я их со страстью сам ковал, Не знал, что тяжелы.Казалось: мир я покорю Силою великой,Всех прочих превращу в рабов. Буду сам владыкой.Я день и ночь ковал, ковал, — И цепь моя росла.Мой молот бил. Удар. Еще. Ударам нет числа.Когда закончил я ковать Нервущиеся звенья,Гляжу: опутан цепью сам И нет мне избавленья.

Путник

О скиталец, скиталец, неужели в дорогу пора? Посмотри, посмотри – непроглядная мгла кругом!Небо тускло и немо, уснули, устав, ветра, И деревья тамала [34] утонули во мраке густом.Яркий свет зажигается в нашем доме опять, Звуки льющейся флейты прямо к сердцу идут,И гирлянды цветов еще не успели увять, И глаза молодые еще неусыпно ждут. Неужели разлуки нам сейчас не минуть? О скиталец, скиталец, неужели отправишься в путь?Мы не держим тебя, чинить не хотим препон, Уезжай, коли хочешь, немедля в любые края,Конь накормлен и взнуздан, седока поджидает он, Возле дома давно стоит колесница твоя.Лишь одним, лишь одним мы дорогу твою преградим: Пусть печальная песнь задержит тебя близ нас.Мы пытались на миг привязать тебя к душам родным Заклинающим взглядом заботливых, дружеских глаз, Путник, бессильны мы остановить тебя. Лишь глаза наши плачут, безмолвно прося и скорбя.Отчего так устало, так мятежно сейчас глядишь? Почему ты уходишь, в глухую темень спеша?О, какою тревогой наполнена черная тишь? Чьим посланьем настигнута мятущаяся душа?Семь сияющих звезд – семь небесных святых — Заклинанье неведомое прочли во мраке слепом —И безмолвная тьма душой овладела вмиг, И уходишь ты в ночь, покидая наш светлый дом. Бессловесное что-то, не известное никому, Подослало гонца и позвало в безбрежную тьму…Если эти края и люди тебе не сродни И не по сердцу этот невозмутимый покой —Погашу я тогда бессонные эти огни И мелодию флейты прерву послушной рукой.И останемся мы… Будет ночь тишиной полна, Лишь цикады в лесу томительно заверещат.И засмотрится в окна состарившаяся луна И на тебе остановит свой неподвижный взгляд… О плененный дорогой! Поразмысли, постой! Какой одержим ты тревогой? Какою томим тоской?

34

Тамал – большое вечнозеленое дерево, растущее в горах и по берегам реки Джамуны.