Ты приходи к нам, приходи.
Шрифт:
— Что ты наделал!
А я сразу не понял, что это банка с червями, и говорю:
— Какая-то коробочка упала…
— Немедленно, — кричит, — убирайся от меня! Уходи сейчас же! Тут же уходи! Сматывайся сию минуту! Сию секунду проваливай!
— Да как же я сию секунду уйду, если вокруг вода…
Он стал грести изо всех сил к берегу, и всё ругался, ругался, и кулаком мне грозил, и себя ругал за то, что взял меня, а я только делал виноватое лицо — чего же я мог
Я ему даже «до свидания» не сказал, выпрыгнул из лодки и пошёл.
А он мне вдогонку крикнул:
— Дурень несчастный, тунеядец, балбес!
Я повернулся и кулаком ему погрозил. Какое он имеет право меня разными словами обзывать!
Разговор
Я и говорю Матвею Савельичу:
— Плохо всё-таки, что у вас нет лодки.
— Плохо, что жены нет, — говорит Матвей Савельич.
— Возьмите да женитесь, — говорю.
— Возьми лодку себе да и сколоти, — говорит Матвей Савельич.
— Как же я сколочу?
— Ты лодку себе сколотить не можешь, а я жизнь свою сколотить не умею. Вот и выходит, что мы с тобой никудышные в жизни люди…
— Да ну, — говорю, — подумаешь — лодка! Это вовсе не значит, что я никудышный.
— А я, по-твоему, никудышный? Если бы никудышный был, такого сада у меня не было бы. Никудышный человек, он куста посадить не может. А колодец? Видал мой колодец? Только с ямщиковским колодцем сравниться может! Сам рыл. Сам копал. А землю на тележке отвозил. А это ж работа. Это ж труд! Да если ещё орден Славы заслуженный во внимание взять, то даже получается, что человек я славный, а не никудышный… Нет, брат, боевой я человек да работящий…
— А я в этом году все пятёрки получил, — сказал я.
— Вот и получается, — сказал Матвей Савельич, — что мы с тобой люди достойные, славные. Только нам маленько не везёт…
— Мне ужасно не везёт, — сказал я.
— А если вникнуть, — сказал Матвей Савельич очень задумчиво, — то каждому человеку, по моему мнению, в чём-то не везёт. Это если подумать. А кому больше везёт, а кому меньше, это и понять-то невозможно. А те, кому кажется, будто им везёт особенно, так они в этом ошибаются, потому что не подумали…
— Вот у нас в классе один мальчишка был, — говорю, — вот ему здорово везло! Что знает, то его учительница и спрашивает. Всегда пятёрки получал. Только он в прошлом году в речке утонул…
Матвей Савельич так на меня посмотрел — я сразу понял, что глупость сказал.
— Да он не совсем утонул, — говорю, — его потом откачали…
— Повезло человеку… — сказал Матвей Савельич.
Почесал он свою бороду и говорит:
—
Ещё бороду почесал и говорит:
— Вот погоди, управлюсь, сработаю тебе лодчонку, да такую, что сама без вёсел и паруса плыть будет…
Собирайся, скорей собирайся!
Смотрю утром в окно, а у ворот наших Санька стоит и мне рукой машет. Я сразу во двор бегом, такая радость меня взяла!
— Вот это замечательно, — говорю, — что пришёл! Как раз о тебе вспоминал!
— Погоди болтать, — говорит Санька, — времени осталось мало.
— Какого времени? — спрашиваю.
— Немедленно собирайся, если тебе интересно, и отправляйся с нами.
— Куда отправляться?
— Если ты узнаешь, куда отправляться, ты прямо до неба подпрыгнешь. Если тебе только интересно!
— Вот это красота! — говорю. — Только ты сначала скажи, куда мне отправляться, откуда я знаю, что мне интересно, а что не интересно, если я ничего не знаю.
— Узнаешь, — говорит Санька, — узнаешь, только ты скорей собирайся, ты ещё до неба подпрыгнешь!
— А чего мне собирать? — спрашиваю.
— Да ничего не надо собирать, — говорит Санька, — ты только сам собирайся.
— Как мне собираться? — спрашиваю.
— Фуфайку, говорит, — возьми, и всё.
— Фуфайку?
— Возьми, возьми, — говорит Санька, — фуфайку обязательно возьми!
— А ещё чего взять?
Санька подумал и говорит:
— Фуфайку, пожалуй, брать не надо, ничего брать не надо…
— А чего брать?
— Чего-нибудь возьми.
Я уже хотел бежать чего-нибудь взять, но тут же понял, что никак не могу этого сделать, ведь для этого надо знать, что брать.
Странная у него всё-таки привычка всё недосказывать!
— Еды у нас навалом, — говорит.
— Какой еды?
— В крайнем случае товарищи тебя выручат!
— Какие товарищи?
— Да ты что, не проснулся? Что, я тебе не товарищ, что ли?
— Ты-то? Конечно, товарищ, как же ты не товарищ!
— А раз я товарищ, значит, и другие товарищи, там-то тебя не посмеют гнать! Кто может гнать из леса? Лес общий. Если тебя из леса погонят, вот потеха будет!
— Из какого леса?
— Да ты не рассуждай, а собирайся. Неужели ты понять не можешь (ну и голова у тебя!), что отправляемся мы сейчас всем отрядом в поход с ночёвкой…
— А мать?
— Что мать?
— А как же мать?
— Вот фрукт! Если тебя мама в поход не пускает, тогда нам с тобой не о чем разговаривать…