Ты в моей власти
Шрифт:
– Потому что я видел твое лицо, когда Джессика упомянула это имя. У тебя был такой вид, словно ты хочешь спросить, пришел ли он один или с кем-нибудь.
Она не знала, что сказать в ответ. Он откинулся на спинку кресла, не отрывая взгляда от ее лица, потом проговорил:
– Извини. Позволь, я удалюсь достойно.
– Не думаю, что это необходимо. Кажется, мои отношения с Беном Моррисоном близятся к неизбежному концу, если это уже не конец.
– Могу сказать только, что я очень рад. За себя. – Он улыбнулся ей, но не сделал попытки взять ее за руку. – Наверное, мне следует подняться,
– Это было бы прекрасно, – ответила Розмари.
Она смотрела ему вслед и думала, как было бы хорошо, если бы она могла ему не отказывать.
На пути в Уимблдон Розмари дремала, сидя на переднем сиденье рядом с Томом.
– Можно я позвоню завтра?
– Да, конечно. Я весь день буду дома.
– Я мог бы приехать на чай. – Он быстро повернул к ней голову и улыбнулся.
– Даже если будет моя матушка? – шутливым тоном спросила она.
– Ужасно люблю пожилых леди. Они обычно находят меня забавным и молодым.
– Не сомневаюсь.
– Так можно прийти на чай?
– Позвони мне днем. Я почти уверена, что скажу «да».
– Очень мило с твоей стороны.
Розмари засмеялась, потому что эта старомодная, чисто английская фраза совсем ему не шла.
– Я стараюсь быть как можно более английским, чтобы тебе понравиться, – объяснил Том. – Никогда не встречал никого более… как бы это сказать… британского, чем ты.
Вместо ответа Розмари указала рукой.
– Следующий поворот.
Они подъехали к дому, и она уже собиралась пригласить его выпить кофе, но тут заметила у дверей потрепанную машину Бена. Она взглянула наверх – дом был погружен в темноту, и только в ее спальне за опущенными шторами горел свет. Был час ночи.
– Ты не возражаешь, если мы попрощаемся здесь? – Голос у нее дрожал.
Том внимательно посмотрел ей в лицо. Мотор еще работал. Вдруг, словно ему в голову пришла какая-то новая мысль, он заглушил мотор и быстро поцеловал ее в бесчувственные губы.
– Нет, – прошептала она. – Нет, Том.
– Не пугайся, Розмари. Это самый дружеский из всех поцелуев. Я ничего от тебя не требую.
– Спасибо. И спасибо за прекрасный вечер. Действительно прекрасный.
Он вышел из машины, открыл для нее дверцу. Она медлила – ей хотелось остаться и еще посидеть, набраться смелости, которая стремительно улетучивалась вместе с парами шампанского. Том не задавал вопросов – держал ее сумочку и молча смотрел, как она ищет ключи и открывает дверь.
– Спокойной ночи, Том.
Он сел в машину, помахал рукой и резко рванул с места, так что гравий полетел из-под колес. Ее охватило глупое желание окликнуть его, попросить подняться наверх, чтобы помочь ей встретиться с человеком, который сидел в ее спальне, но она знала, что эту схватку ей придется провести одной.
На кухне ее не встретил, как обычно, кот, который всегда начинал радостно тереться о ноги при ее возвращении. Из мусорного ведра торчали пустые упаковки из «Мак-Дональдса», в раковине стояли грязные кофейные чашки, стол был заляпан кетчупом.
– Ох, Элла… – пробормотала Розмари, выключила свет, сняла туфли на высоких каблуках и, крадучись, стала подниматься по лестнице, держа их в руке вместе с сумочкой. Она почти
24
Розмари открыла дверь спальни. На постели лицом к ней сидел Бен, держа в руке листок с ролью. На столике стояла чашка кофе. Горела только настольная лампа. У него был такой вид, словно он никогда никуда не уходил, как будто это она вторглась в чужой дом. Он не улыбнулся ей, и у нее сразу же вылетело из головы все, что она собиралась ему сказать.
– Хорошо провела вечер? – Он не отрывал взгляда от ее лица, а голос его звучал так глухо, что она с трудом разбирала слова.
Она бросила сумочку на стул, сняла жакет и стала искать вешалку, ощущая дрожь в коленях.
– Оставь его, – приказал он. – Просто оставь на стуле, и все. – Он говорил раздраженным тоном, и она вдруг тоже разозлилась. Вечер с Томом придал ей некоторую уверенность в себе, Она бросила жакет поверх сумочки и повернулась к Бену лицом.
– Что ты здесь делаешь? – ровным тоном спросила она, надеясь, что ее голос звучит достаточно твердо.
– У меня же есть ключ. – Теперь Бен улыбался. – И я подумал, что тебе будет приятно.
– Нет, не приятно, – быстро проговорила она и тут же отвела взгляд в сторону. Было слышно, как хлопнула дверь в комнату Эллы и кто-то прошел в ванную. Розмари повторила:
– Почему ты здесь, Бен? Неужели ты считаешь, что можешь запросто явиться ко мне домой после трехнедельного отсутствия и рассчитывать на теплый прием? Где ты был?
Он начал что-то говорить, но Розмари его перебила.
– Нет, помолчи. Дай мне сказать. – Он пожал плечами и молча стал наблюдать за ней, потом улыбнулся. Розмари продолжала: – Ты должен был позвонить. Мы расстались в ссоре, и за то время, что тебя не было, многое могло измениться.
– Я уж вижу. – Он кивнул в сторону окна, и Розмари поняла, что он видел, как она прощалась с Томом.
– Это просто приятель. – Слова вылетели сами собой, и она с раздражением поняла, что он снова заставил ее почувствовать себя виноватой. Она смешалась, потом поспешно проговорила: – Нет, я не это хотела сказать.
– Значит, не просто приятель, – улыбнулся Бен.
– Нет, приятель, но… Ради Бога, Бен, это не твое дело. Моя жизнь принадлежит мне. Зачем, зачем, зачем ты приехал! Уходи. – Получалось совсем не то, что так долго рисовалось ее в воображении. – Уходи, – повторила она снова, неуверенно, с запинкой.
С его лица не сходила улыбка. Розмари подняла глаза.
– Я соскучился, – сказал Бен и похлопал рукой по постели. – Иди сюда.
Она не двинулась с места. Она хотела, чтобы он понял, как ей больно, хотела объяснить свою внезапную ярость, но не находила слов.
– Кот погиб, – неожиданно сказала она.
Он смотрел на ее губы. Опять похлопал рукой по постели. Откинул одеяло. Вызывающая, дразнящая нагота.
– Иди в постель.
– Я не хочу.
– А почему тогда ты разделась, Рози? – спросил он. Она действительно разделась. Машинально. Одежда лежала на стуле. Она не помнила, как это произошло, и с ужасом оглядывала себя, пораженная предательством собственного тела.