Ты в моей власти
Шрифт:
Фрэнсис озабоченно взглянула на нее.
– Хорошо, – согласилась она, помедлив. – Что еще?
– Попроси Дженни не приходить всю следующую неделю. И Пат тоже. И скажи Элле и Джоанне, что я больна. Правда, Элла все равно скоро уезжает в Глазго.
– А ты? Куда ты собираешься?
Розмари удивилась.
– Никуда. Я хочу в постель. Я просто хочу лежать в постели. И не хочу ни с кем говорить. Ты сделаешь это?
– Да. Но с одним условием.
– Каким?
– Ты никогда, никогда не должна больше пускать его на порог.
– Нет.
– Да. Иначе…
– Ладно. – Розмари вяло махнула рукой, почувствовав безмерную усталость от разговора. – Может, теперь ляжем спать?
Фрэнсис проводила ее наверх, потом поехала к себе домой и сделала несколько звонков, в том числе Майклу. Она представляла себе, какой переполох вызовет этот звонок у него дома, но откладывать не хотела.
– Ей нужен врач? – обеспокоенно спросил Майкл.
– Сейчас нет. Она в шоке, но не спрашивай меня, из-за чего. Она справится, ей просто нужен покой.
– Все тот проклятый мальчишка?
Фрэнсис помедлила в нерешительности.
– С этим покончено. Майкл, извини, что я позвонила тебе домой, но у меня не было выбора.
Он засмеялся.
– Все равно хуже, чем есть, быть не может.
– Извини.
– Дай мне знать, если понадоблюсь. Я был рад снова услышать твой голос. – Он повесил трубку и некоторое время сидел, набираясь духу перед неизбежным объяснением с Барбарой. Это было так не похоже на Розмари – внезапно исчезнуть и переложить всю ответственность на других. Он недоумевал, что могло произойти, чтобы настолько выбить ее из колеи.
Когда Фрэнсис вернулась в Уимблдон, Элла с Джоанной уже были дома. Она вошла в кухню и увидела, что они открывают банки с супом и тушеными бобами.
– Разве вы не должны были приехать раньше? – весело спросила Элла. – Сейчас поздновато для чая.
– Тогда я выпью побольше джина, – пошутила Фрэнсис, поставив на пол небольшой чемодан.
– Думаю, ма уже в постели. – Элла положила несколько бобов на кусок хлеба с маслом. Фрэнсис при виде этого содрогнулась.
– Да, она в постели. Неважно себя чувствует. Я останусь у вас на неделю. И, пока держу в руках бутылку, налить кому-нибудь джина?
Элла перестала жевать, а Джоанна, которая разогревала суп, повернулась от плиты.
– Мама заболела? – забеспокоилась Элла. – Что случилось? Этот чертов Бен опять вернулся?
Фрэнсис помотала головой.
– Нет. Она просто хочет полежать.
– У них утром была крупная ссора, – мягко вставила Джоанна.
– Я знаю. – Фрэнсис опустилась на стул. – Она сейчас совсем распадается на части. Но он не вернется.
– Она взяла ключ? – спросила Джоанна. Элла снова принялась за бутерброд.
Фрэнсис ответила, что нет.
– Он вернется, – печально проговорила Джоанна.
– Только через мой труп, – заявила Элла, отправляя в рот ложку холодных бобов
Джоанна отпила из чашки супа и сказала:
– Бедная Розмари. Любить человека, который заставляет тебя разлюбить саму себя.
Элла ответила ей улыбкой.
– Некоторые мужчины обладают такими талантами, – сказала Фрэнсис. Она захватила стакан с джином и, собираясь выйти из кухни, послала девушкам воздушный поцелуй. – Закусите ваши бобы сырными лепешками. Розмари напекла на полк солдат. Я очень боюсь, что теперь мне придется питаться ими целую неделю – она никогда не выкидывает еду.
– Ненавижу сырные лепешки. – Элла содрогнулась от отвращения, как всегда делала в детстве, когда Розмари пыталась заставить ее съесть пастернак, замаскировав его картофельным пюре.
Засмеявшись, Фрэнсис поднялась наверх. Она осторожно заглянула в спальню Розмари, решила, что та заснула, и протянула руку к выключателю ночника.
– Пусть горит, – сказала Розмари, вдруг открыв глаза.
– Я подумала, ты спишь. – Фрэнсис села на край постели. – Уже поздно. Розмари спросила:
– Ты уже что-нибудь сделала?
Фрэнсис кивнула:
– Да. Остались только Дженни и Пат.
– Лучше предупредить их пораньше утром, пока они не успеют выйти из дома.
– Хорошо. Ты сможешь заснуть?
– Да. Надеюсь, просплю целую неделю. – Она взяла Фрэнсис за руку. – Спасибо.
– Это самое меньшее, что я могла сделать. Оставить тебе свет?
– Да, пожалуйста. Не люблю темноту.
Фрэнсис поцеловала ее в щеку и встала.
– На обеих дверях цепочки, – сообщила она.
Розмари кивнула.
– Отлично. Помогает от взломщиков. Так обычно говорит Джонатан. – Она улыбнулась и закрыла глаза. – Разбуди меня в следующее воскресенье.
Фрэнсис отправилась спать.
26
После четырех просмотров у Джоанны должна была состояться премьера. У Эллы начинались репетиции, поэтому после премьеры она собиралась в Глазго. Джо собиралась ехать к ней в воскресенье и провести в Глазго две недели. Фрэнсис жила в Уимблдоне, каждый день ездила на работу и каждый вечер проводила с подругой. Они сидели на кухне, ели больше, чем надо, и разговаривали. Розмари не вылезала из халата, не пользовалась косметикой, у нее отросли волосы и стали заметны темные корни обесцвеченных волос.
– У тебя нарочито непрезентабельный вид, – как-то раз заметила Элла, когда утром принесла Розмари в постель апельсиновый сок.
– Ну и пусть. – Розмари смотрела в окно, за которым ветер и дождь бесчинствовали среди деревьев, быстро терявших листву.
Элла пребывала в растерянности и смущении.
– Это так на нее не похоже. Случилось что-то, о чем она нам не говорит. Никто не укладывается в постель из-за какой-то вонючей ссоры.
Джоанна незаметно ущипнула ее за руку, а Фрэнсис неодобрительно подняла брови.