Ты – всё
Шрифт:
Отлепив меня от двери, на которой явно остаются влажные пятна, Нечаев перемещается вглубь кабинета. Коротко взвизгнув от прострелившего растянутое и ноющее лоно электромагнитного импульса, спешно закусываю губы.
Но оставаться совсем беззвучной не получается.
Громко охаю, когда Ян выскальзывает и сажает меня на стол. Соприкосновение с холодной поверхностью мигом заставляет задохнуться. Не соображая, что творю, вцепляюсь в широкие мужские плечи, суматошно скольжу, пока вновь у него на шее не повисаю. Пытаюсь приподняться,
– Полежи.
Моргаю, глядя в темный потолок.
«Что это?.. Что это?!» – накатывает на меня новый приступ паники.
Пока пытаюсь справиться с осознанием, что из меня вытекает что-то горячее и густое, Ян поднимается. Касаюсь себя между ног, когда он вдруг включает одну из ламп.
Обрушившийся на меня шок настолько велик, что я не могу даже закричать. Суматошно подхватываю выливающееся из влагалища семя. Но оно все равно просачивается сквозь пальцы, скользит по ягодицам и ляпает на стол, за которым мне, Господи Боже мой, завтра придется защищать свой настоящий план оптимизации.
Не знаю, зачем я об этом думаю, когда понимаю, что нарисовалась проблема посерьезнее.
– Что ты?.. Что ты?.. Я-я-ян… – толкаю, задыхаясь.
Даже произнести это вслух не могу.
Мне стыдно, что я такая глупая… Что не думала о том, что Нечаев без презерватива… Что не поняла, когда он кончил в меня без защиты… Что лежу сейчас совершенно голая перед ним… Что из меня на его глазах течет… Господи, мне так стыдно!
Хуже ситуацию просто невозможно вообразить!
Но так я думаю лишь до того, как Ян грубо раздвигает мне ноги и, уставившись в промежность, ошарашенно сипит:
– Что это за пизда?
Новая волна шока подобна ушату ледяной воды. Перезагрузка. Затяжной звон в ушах. Беспорядок в мыслях. Дробная пульсация в ушах.
Пока я соображаю, что так возмутило Нечаева, он проходится пальцами по внутренней стороне моих бедер.
– Я спросил, че за хуйня, Ю?
«Шрамы!» – допираю, захлебываясь ужасом.
Как я могла забыть о них? Как могла настолько потерять голову?
Нечаевская сперма и проблемы, которые она способна породить, резко уходят на второй план. Дернувшись, пытаюсь сдвинуть ноги. Но Ян ловит мои руки, вбивается между бедер, вдавливает в столешницу… Смертельной хваткой вцепляется и, в конце концов, обездвиживает.
– Откуда эти порезы? – протягивает с угрозой, доводящей мой разум до исступления.
И смотрит… Так устрашающе он на меня еще не смотрел.
Я готова сказать все, что угодно, только бы уйти от темы!
– От прошлого любовника осталось…
Ну… Не так уж мы и далеки от истины.
– Тебе нравится такая хуйня?
Разочарование, которое я вижу в его глазах… Оно такое поражающее, что я натуральным образом давлюсь этой горечью. Закашливаюсь. Подняться Ян не дает. Пока восстанавливаю дыхание, лицо мокрым от слез становится.
– Тебе нравится, когда тебе
Я малодушно пожимаю плечами.
Просто не знаю, что ответить, чтобы не спровоцировать новые вопросы.
– Там есть свежие порезы, – замечает Нечаев совсем мрачно. Меня от одного его взгляда подбрасывает и начинает яростно колотить. Быстро увожу взгляд. – Когда ты с ним была? Когда, Ю?! – впиваясь пальцами в подбородок, сдавливает с такой силой, что у меня натуральным образом перекашивается лицо. – Когда?!
Я всхлипываю.
Слез нет. Им не пролиться, когда я испытываю такое нервное напряжение. Но звуки выходят странные.
– Я, блядь, тебя спрашиваю?! Когда ты с ним была?
– Я не помню!!! – горланю до хрипоты.
Что еще я могу ответить?!
От мысли, что он узнает правду, прихожу в ужас.
– Не помнишь, блядь?! – рявкает Ян.
Какие чувства переполняют этот крик – понять невозможно.
Я с трудом борюсь с истерикой.
Только бы не заплакать. Только бы не заплакать. Только бы не заплакать!
– Ты что-то принимаешь? Что?! На наркоте сидишь?
– Нет!!!
Этот вопль через злость выплескивает обиду и боль.
Как он может так думать?! Я что, похожа на наркоманку? Почему он постоянно втаптывает меня в грязь? Как смеет так плохо думать обо мне?
– Признавайся, Ю, – давит с той же яростью. – Я все равно выясню.
– Ч-что… Что ты выяснишь? – этим дрожащим криком едва сама себя не сдаю. Нечаев, уловив мой страх, прищуривается. Въедается в меня взглядом, который нереально сложно выдерживать. Если бы не сжимал подбородок, я бы точно отвернулась… – Ничего я не принимаю! – нахожу в себе силы заверить.
– Я проверю, Ю! И если я… – задыхаясь гневом, не сразу заканчивает предложение. – Если я узнаю, что ты увлекаешься какой-то наркотической хуетой, ты на своей гребаной заднице месяц сидеть не сможешь!
Верю ли я? Несомненно.
Страшно ли мне? Адски.
– Хорошо… Хорошо… – выдыхаю, якобы спокойно принимая любые его угрозы. – Как скажешь…
Отмечаю то, с каким трудом он переводит дыхание. Пробирает это волнение. До глубины души пронизывает.
Неужели и правда беспокоится обо мне? Какая ему разница, что со мной будет?
Смотрю на губы Яна лишь потому, что те сейчас, выпуская его сбившееся дыхание и отрывисто втягивая новые порции кислорода, заметно дрожат.
Невольно облизываю свои губы.
Понимаю, что нужно бежать. Бежать немедленно.
Но понимаю и то, что… Даже если вдруг отпустит сейчас, не уйду.
А Нечаев, к счастью, не отпускает. Не дает мне права выбора. Спасая меня от гребаного стыда и чертовых угрызений совести, набрасывается на мой рот.
Целуя, Ян меня наказывает.
Всегда слишком остро чувствую его эмоции. И сейчас… Мое сердце разрывается от сумасшедшей бури, которую оно вынуждено от него проводить.