Ты здесь живёшь?
Шрифт:
— Знаю. Знаю. Но видишь ли. Ну, это, я из строительной комиссии никакого ответа не получил.
— Да что ты? Странно, — с начальствен-ним апломбом произносит председатель магистрата. — Странно.
— Я хотел узнать, не сможешь ли ты…
— О чем речь, милый мой тезка! Я их подтолкну. Как ты, возможно, знаешь, я не вхожу в строительную комиссию, но потороплю их. Тебе надо было сказать мне об этом раньше.
— Не хотелось тебя беспокоить. — Рыжий Сигюрдюр поднимает взгляд. — Ну, это. У тебя и так
— Что верно, то верно. Но я, разумеется, подгоняю городские комиссии, когда требуется. Заходи ко мне в магистрат, но не завтра, а послезавтра, разрешение будет готово. Я велю им собраться завтра вечером.
— Наверное, не надо такой спешки ради меня, ну, собрание особое проводить. — От смущения рыжий Сигюрдюр снова опустил голову.
— Как это не надо? — резко возражает председатель магистрата. — Ошибаешься, молодой человек. Городские комиссии для того и существуют, чтобы делать свое дело для таких людей, как ты и я, и делать быстро и хорошо. Более того, я им поставлю это на вид.
Он протягивает тезке руку и садится в свою белую машину. Его тезка еще долго стоит с пылающими щеками у стены холодильника, потом наконец решается вернуться в цех и рассказать товарищам, чем все кончилось.
нетневозможно придетсяехатькГислизаглушителем аСиггиСНефтебазыегоустановит ичегоэтооннесобираетстроительнуюкомиссию толькобыэтоттиппродалглушитель наверноенадопредложитьэтому болвану мэру созватьстроительнуюкомиссию вродебытакпоуставу чтобмнепровалитьсяеслине нуигрохочетжемашина инадожечертвозьмитакомуслучиться
Люди на улицах города с удивлением прислушиваются к грохоту белого «ситро», но смекают, в чем дело, когда машина останавливается у дома номер 5 по Главной улице.
— Это что-то новенькое, — говорит Гисли, когда на пороге его мастерской появляется председатель Рыбопромысловой компании, директор школы, председатель магистрата, библиотекарь и заместитель депутата альтинга.
— Ты это о чем, Гисли? — спрашивает Сигюрдюр.
— Неужто выборы начинаются?
— Весной будут.
— Тогда в чем дело?
— В чем дело? Не понял.
— Зачем тогда пожаловал?
— Жизнь наша — это не только выборы, хотя они — штука важная, — отвечает председатель магистрата. — Кроме них, есть еще кое-что.
— Начинаю догадываться, Сигюрдюр Сигюрдарсон.
— Я думал купить у тебя глушитель.
— Ты всегда был рисковым парнем.
— Мне позарез нужен глушитель.
— Я это услышал, когда ты подъехал. Скакал с колокольчиком, как в старину говаривали.
— Чего ж тут опасного?
— Ничего, — отвечает Гисли. Он сидит на табуретке, зажав тонкими ногами недоделанный глушитель. — Ничего.
— Так что скажешь?
— Насчет чего?
— Продашь мне глушитель?
— Глушитель — хорошее капиталовложение.
— Ты продашь мне глушитель, чтобы я, как ты выразился, с колокольчиком не ездил? Долгая история — выписывать глушитель из Рейкьявика.
— Говорят «скакать с колокольчиком».
— Да, конечно, «скакать с колокольчиком».
— Когда верно, тогда верно.
— Там, в столице, народ неторопливый. Неделя пройдет, пока глушителя дождешься.
— Знаю.
— Так продашь мне один?
— До сих пор ты для меня палец о палец не ударил. Не знаю, стоит ли мне с тобой дела затевать.
— Ты же мастеришь, чтобы заработать, не так ли?
— Хорошо, когда запас есть.
— Люди производят, чтобы продавать.
— Знаешь, что я тебе скажу, Сигюрдюр ты мой Сигюрдарсон. Я всегда своей дорогой шел, и плевать мне, что другие обо мне думают.
— Тогда я пошел, — торопливо говорит Сигюрдюр Сигюрдарсон, — поскачу с колокольчиком, к чести единственного в городе мастера по глушителям.
— А глушитель разве тебе не нужен? Не будешь брать?
— Продашь?
— А на что, по-твоему, на свете глушители? Чтобы ими комнаты украшать? Нет, батенька, нет. Конечно, они — хорошее помещение капитала, но красоты от них ни на грош. Возьми вон тот, верхний, в правом штабеле.
— Этот? — Сигюрдюр тянется за глушителем.
— Точно, точно.
— Сколько он стоит?
— А тачка твоя сколько стоит?
— «Ситро»? При чем тут это?
— Сколько она стоит?
— Ну, теперь, наверное, миллиона четыре.
— Прекрасно. Значит, глушитель будет стоить в пять раз дороже того, что я продал Йоуи На Деревяшках. В пять раз дороже. Должна быть пропорциональность.
— Грабеж средь бела дня, — говорит Сигюрдюр Сигюрдарсон, впервые за день переминаясь с ноги на ногу.
— Я беру дорого. Теперь.
— Грабеж, — ворчит покупатель.
— Ну, берешь или нет? — Сделка явно не интересует старика. — Хочешь — бери, не хочешь — положи на место. Все очень просто.
— Беру, мать твою, — говорит председатель и щурится на мастера. — Вынужден.
— Тут никто никого ни к чему не принуждает, — возражает Гисли и встает. — Здесь люди сами решают. Значит, так. Тебе будет нужен счет. Счета необходимы, чтобы можно было высчитать налог с оборота, тогда каждый получит, сколько ему причитается. А еще счета можно использовать для разных целей в отчетности, но это ты, конечно, знаешь лучше меня. Очень полезная штука эти счета, Сигюрдюр ты мой Сигюрдарсон, очень полезная штука.
XXI
Несмотря на пронизывающую сырость и изморось, этот день, как и все предыдущие, подходит к концу. И вот уже вдруг вечереет, воздух делается совсем промозглым.