Ты знаешь мой секрет?
Шрифт:
— Поплаваю, — выдаю без раздумий и вновь устремляюсь к противоположному краю купальной чаши.
Только уже не спешу, а наслаждаюсь каждым гребком и тем, как вода бережно ласкает тело, нежно оглаживает его и постепенно снимает усталость, наполняя каждую клеточку энергией и оптимизмом.
В какой-то момент переворачиваюсь на спину и прикрываю в довольстве глаза. Господи, еще неделю назад я и представить себе не могла, что когда-нибудь окажусь в сказке. Тем более после всего, что навалилось на меня в последние месяцы. Но умение отпускать ситуацию и в этот раз помогает. Я просто откидываю
Живу здесь и сейчас.
— О, чай, отлично, — наплававшись от души, потому что Алекс не ограничивает время, и завернувшись в мягкое широкое полотенце, присаживаюсь за столик и обхватываю обеими ладонями теплые покатые бока белоснежной фарфоровой чашки.
Горьковатый ароматный свежезаваренного черного чая с бергамотом будоражит рецепторы, и я с удовольствием вдыхаю его поглубже. Божественный запах.
— И твои любимые мини-пирожные, — Гроссо пододвигает в мою сторону ажурную тарелку с выпечкой.
И это запомнил.
Не стараясь скрыть улыбку, впитываю как губка такую непривычную заботу. Без раздумий подхватываю вилку и отламываю приличный кусь. Вот еще мелочиться, когда обожаемые сладости так открыто на меня смотрят.
Искрящиеся хитринкой глаза напротив совершенно не смущают. Ну ладно, смущают, но, кажется, и я, и Алекс уже привыкли к легкому румянцу на моих щеках.
Расправляюсь с первым маленьким кулинарным шедевром и поворачиваю большое блюдо по кругу, решая, что для полного релакса можно слопать и одну песочную корзиночку со взбитыми сливками и вишней, как внимание привлекает то, что определенно выбивается из общей картины.
— Ну и чего ты так испугалась? — задает вопрос муж, когда я перевожу на него беспомощный взгляд. — Я знаю, что должен был подарить его тебе раньше, но не хотел брать что-то обычное впопыхах там, у вас. Надеюсь, тебе нравится?
Вновь возвращаю внимание на стол, где вместо одной из корзиночек с кремом место занимает раскрытая красная бархатная коробочка с кольцом. Тонкий гладкий ободок белого золота или платины, совершенно в этом не разбираюсь, украшен двумя изящными завитками в виде бесконечности, а по центру в нее утоплены три небольших прозрачных камушка. Как только на них падает свет, они начинают сверкать и играть, преломляя лучи.
— Очень красивое, — сглатываю совершенно пересохшим горлом, не решаясь протянуть руку и коснуться.
И муж словно понимает, уверенно вытаскивает кольцо и безмолвным жестом предлагает надеть.
И в этот момент у меня складывается четкое ощущение, что Алекс таким действием в очередной раз спрашивает о том, какими я хочу видеть наши отношения: настоящими или фиктивными.
Нужна ли мне пауза для раздумий?
Нет.
Я определилась в своих чувствах еще раньше, потому без сомнений протягиваю вперед правую руку. И ничего, что она чуть подрагивает, я всегда была трусихой.
Глава 20
Дни летят незаметно. С удовольствием погружаюсь в приятные хлопоты о малышке, даря ей все свое внимание и время, и бессовестно отодвигаю собственную работу на задворки. Последний проект, слава Богу, принимают с минимальными поправками, а от остальных я, скрепя сердце, отказываюсь, ссылаясь на занятость
И это не жертва с моей стороны.
Ни в коем случае.
Всё десятки раз обдумано, и решение принято осознано.
Благодаря помощи Алекса с переездом сюда, расчетом с клиникой и в организации похорон, я финансово спокойна. Гроссо отказался даже слушать, когда заикнулась о возмещении ему расходов, а других долгов у меня не было. Полученный же за последний проект гонорар я откладываю на всякий «черный» день, и теперь он греет душу.
Пусть очень надеюсь, что очередного «кошмара» в моей судьбе не случится, и впереди ждет только тихая и размеренная жизнь, но привычка верить до конца только себе — вещь упрямая. Потому мне спокойно в том плане, что имеется финансовая подушка безопасности, которая, если даже что-то пойдет не так, позволит нам с Наденькой не пропасть и без нервов прожить первые пару месяцев, прежде чем я найду достойную работу.
В один из дней нас посещает детский врач, чтобы провести осмотр малышки и снять все нужные показатели по росту, весу и активности. Анна Сергеевна, женщина лет сорока пяти, пухленькая, улыбчивая, внимательная брюнетка, располагает к себе с первых минут не только Надю, но и меня. Радует заключением, что развитие идет согласно возрастным нормам и назначает прием в клинике для проведения плановых прививок. Дает советы по гимнастике, оставляет список того, что может понадобиться из лекарств и мазей, прописывает курс массажа и диктует номер личного телефона для экстренных случаев.
Прощаемся с ней на позитивной ноте, обещая выполнять все советы и рекомендации, а маленькая принцесса еще и агукает вслед, словно всё понимает.
Эта встреча придает мне так необходимой уверенности, что я неплохо справляюсь с возложенной на себя непростой миссией, а еще хочется верить, что Лиза мной бы гордилась, как и Макс.
Елена Валентиновна вместе с Анной изо дня в день окружают нас с Наденькой заботой так ненавязчиво, но вместе с тем аккуратно и тактично, что сближение происходит само собой без каких-то специальных порывов и стремлений.
Однажды вечером, накануне приёма, пока жду задержавшегося допоздна Алекса, достаю семейный альбом, прихваченный из квартиры одним из первых, и протягиваю свекрови, предлагая посмотреть свадебные фотографии Лизы и Макса.
Женщина, не сдерживая слез, долго разглядывает снимки, любовно касаясь дрожащей рукой лица сына, на фотографии моей сестренки на пару минут застывает, распахивая глаза шире, переводит внимание на меня и, как-то слишком эмоционально всхлипнув, притягивает к себе и обнимает так сильно, будто боится потерять.
Несмотря на то, что всегда считала себя эмоционально мало восприимчивой, не выдерживаю и, прикусив губу, быстро моргаю, чтобы не разводить сырость. Волнения раскачивают стержень моей уверенности всё шибче и в какой-то момент я сдаюсь, точнее, поддаюсь материнским рукам Гроссо и, расслабившись, позволяю ей себя пожалеть.
— Девочка моя… бедная…
Прижав к груди, Елена Валентиновна успокаивающе поглаживает меня по спине и укачивает как ребенка. В этот момент совершенно непонятно, кому такая близость нужна больше: ей или мне.