Ты знаешь мой секрет?
Шрифт:
Однако довольный смешок, точно не мой, открыто намекает, что скрыть эмоции до конца не удалось. По коже пробегает щекотливое волнение, мотыльки в груди, сбивая друг друга, начинают порхать, но я уже сосредотачиваюсь на том, что находится в руках мужчины.
Увиденное не удивляет, а поражает нереальностью. Алекс держит в руках поднос, и именно оттуда доносятся невероятно аппетитные сладкие нотки, заставляющие мой организм проснуться и заворчать от голода.
Завтрак в постель?
В исполнении Алекса Гроссо?
Это шутка?
Оказывается, нет.
—
Гроссо аккуратно устанавливает поднос у меня на коленях. Но вместо того, чтобы изучить то, что так раззадорило обоняние, я жадно вглядываюсь в карие омуты, полные нескрываемой нежности и заботы.
— Ты запомнил, — выдыхаю недоверчиво, прикусывая губу.
Поступок обескураживает. Если честно, я уже совершенно забыла о том разговоре. Да и подначивала тогда Алекса лишь потому, что была совершенно выбита из колеи навалившимися друг на друга событиями.
— Я помню всё, что для меня важно, — тихий, серьезный голос делает каждое отрывисто произнесенное слово значимым, в противовес пальцы мужа очень аккуратно скользят по щеке и убирают за ухо выбившийся локон. — А ты, Надя и мама являетесь именно такими.
— Спасибо, — произношу полузадушено из-за нахлынувших эмоций и тяну за полотенце, заставляя мужчину наклониться. Душа требует поблагодарить за такой очень показательный для меня поступок.
В очередной раз сидящий передо мной на краю постели человек доказывает, что его слова — не обычный треп ради «красного словца», а обещание, которое он запомнил и непременно осуществит.
Алекс легко поддается, и я, не сомневаясь ни секунды, сокращаю оставшееся между нами расстояние, и нежно накрываю упругие губы. Мне охотно отвечают, и на какое-то время кроме бережных дразнящих касаний рта и языка всё становится далеким и неважным.
Недостаток кислорода заставляет оторваться от увлекательного занятия и прийти в себя. В памяти тут же вспыхивает один из первых наших серьезных разговоров, когда моё доверие к этому человеку было спрятано за семью замками. Вопрос Алекса: «А чего ты сама хочешь, Соня, от брака?» И его же ответ, потому что я молчу: «Только тебе решать, фиктивно мы будем жить или по-настоящему».
Не хочу фиктивно, наполовину или частично. Мне требуется всё. Точнее весь. Он.
Отчетливо понимаю это, еще раз взглянув в уже практически родные глаза.
Не знаю, когда Алекс успел пробраться мне под кожу, став близким и таким нужным. Но это не пугает, как раньше. Да, до полного, безоговорочного доверия я еще не добралась, всё-таки слишком сильно потрепала в своё время судьба. Но и чужаком, к которым отношу всех без исключения особей мужского пола, его не воспринимаю.
А потому в этот самый момент даю себе мысленное обещание, что обязательно постараюсь не просто открыто принимать направленные в мою сторону шаги мужа, но и двигаться ему навстречу. Нельзя только забирать и стоять в отношениях на одном месте, нужно учиться дарить, открываться,
Перевожу взгляд на приготовленный именно для меня завтрак. Овсянка на молоке, посыпанная крупными сочными темно-красными ягодами малины в белоснежной фарфоровой тарелке, украшенной по краю легким золотистым узором. Запотевший стакан яблочного сока, небольшое блюдечко с пышными круассанами под темно-коричневой корочкой и миниатюрная чашечка кофе, где на пышной густой пенке изображена ухмыляющаяся рожица.
Прелесть.
Желудок тут же начинает урчать, требуя вкусняшку. И я, не задумываясь, выхватываю пальцами самую крупную приглянувшуюся ягоду и отправляю в рот. Спелая, сочная, на секунду прикрываю глаза, чтобы прочувствовать все нотки сладости. А распахнув их вновь, наталкиваюсь на потемневший голодный взгляд.
Мелькнувшее в глазах Гроссо недовольство вызывает недоумение и заставляет нахмуриться.
Он злится?
Но почему?
— Ты, как магнит, от которого нельзя оторваться. А я безбожно опаздываю на заседание комиссии по льготному кредитованию, будь оно неладно, — ворчит Алекс прежде, чем я успеваю надумать лишнего. — Безумно хочу остаться здесь. Дома, с тобой в постели…
Выдыхаю, понимая, что недовольство совершенно не связано со мной, а муж уже склоняется и еще раз целует, прикусив напоследок нижнюю губу.
— Приятного аппетита, милая.
— Спасибо, — киваю, чувствуя румянец, а мужчина скрывается в гардеробной.
Пять минут, и он одетый в привычную белоснежную рубашку и строгий костюм выходит, поправляя манжеты.
— Кстати, мама уже проснулась и горит желанием познакомиться с внучкой. Сонь, не прячься от нее, пожалуйста. Она, и правда, хочет помочь.
Киваю повторно, обещая выполнить просьбу, и практически сразу остаюсь одна. Муж уезжает на работу.
Неторопливо позавтракав, но и не растягивая это мероприятие, дабы успеть сделать всё, что задумала, соскакиваю с кровати и быстро выполняю необходимые утренние процедуры.
Немного подумав, привычно закалываю волосы на макушке в небрежный пучок, надеваю лосины и длинную футболку, беру радионяню, чтобы знать, когда проснется Надя, подхватываю поднос и морально готовлюсь спуститься вниз.
Прежде чем знакомить малышку с новыми людьми, пусть и родственниками, хочу сама их понять и разобраться, как действовать дальше.
Алекс сказал, что это теперь и мой дом тоже. Его бескомпромиссность внушает уверенность, но пресловутый страх и недоверие, вжившиеся в меня с детства, подталкивают лишний раз убедиться во всем самостоятельно.
Вот и посмотрим.
Может я требую слишком многого, но в собственном жилье хочу прежде всего чувствовать себя свободно, а не скованно ходить по линейке и постоянно ожидать удара в спину. Поэтому выбор одежды тоже не случаен, никаких платьев и туфель на каблуке, да и укладка волос в идеальную прическу подождет.