Тяготению вопреки
Шрифт:
Кендрик заметил слабое мерцание на одной стороне танка - может быть, отсвет костра. Он остановился, охваченный внезапным испугом, что они набрели на лагерь «Лос Муэртос», но Луи небрежно махнул рукой, приглашая вперед. Бадди шагнул, но, судя по суровой гримасе у него на лице, Кендрик решил, что у него тоже появились сомнения насчет того, доверять ли мальчику.
Он увидел, как Бадди якобы невзначай извлек пистолет, прижимая его к бедру, когда подошел к горелому танку. Закрыл ладонью, чтобы Луи не видел. Когда
Он был одет в потрепанную форму «Лос Муэртос», и какой-то инстинкт подсказал Кендрику, что солдат умирает. Тонкие нити перекрещивали его подбородок, кожа свободно висела на почти высохшем скелете. Эти нити и испускали зловещее свечение, и от этого свечения у Кендрика по спине пробежал холодок.
Определить возраст солдата было невозможно: могло быть и тридцать лет, могло быть и шестьдесят. Губы его шевелились в непрестанной беззвучной молитве, и он никак не показывал, что знает об их присутствии.
– Что с ним случилось?
– шепотом спросил Кендрик.
– Бога ел, теперь у него Бог внутри, пробормотал Луи
в качестве объяснения.
– В этих штуках, что у него на коже.
Кендрик перехватил взгляд Бадди, но Бадди только улыбнулся в ответ. Тогда Кендрик поглядел на Жоао, у которого просто отвисла челюсть в гримасе отвращения при виде изможденной фигуры. Жоао бессознательно теребил крестик, висящий у него на шее, и видно было, как беззвучно шевелятся губы, выговаривая «Маdrе de Dios».
Кендрик снова посмотрел на солдата «Лос Муэртос».
– Бадди, что за чертовщина с ним?
– Он - ходячая фабрика нанита, вот что с ним такое. Не подходи близко.
«Лабиринт?»
– Значит, он спускался в Лабиринт, - сказал Кендрик.
– Я тоже так думаю. Эти психи вправду думали, что Уилбер владеет средством говорить с Богом, и они спускаются туда, заражаются этой штукой, говорят на странных языках или еще чего-то в этом роде, потом умирают. Но пока они живы, для остальных из своей братии они святые.
Кендрик покачал головой:
– В некотором смысле это же та же штука, что внутри нас?
– И они умирают в награду за свои труды, как почти все мы уже умерли. Похоже, что это справедливость.
– Жоао, этот свет в нем - что это такое?
Жоао пожал плечами, даже не отведя глаз от бесформенной фигуры:
– Может, нити нанита поглощают солнечные лучи, а ночью освобождают энергию.
Кендрик посмотрел на него недоверчиво, но Бадди усмехнулся:
– Было бы интересно знать, что у него в голове сейчас происходит. Но я ни за что не подойду так близко, чтобы это выяснить.
Уже светало, и Кендрик знал, что скоро надо будет идти обратно. А из уст умирающего продолжал литься поток нечленораздельных фраз - быть может, полных видений ангелов и демонов, а может быть, чего-то еще более странного.
Кендрик почти не спал. Глубокой ночью он просыпался, и пропотевшая простыня липла к телу, несмотря на холодную ночь. В голове мелькали видения прошлой жизни вместе с фрагментами полузабытого кошмара.
Сны о Лабиринте, о том, как он туда попал, были для Кендрика устало-привычной территорией, темные сны, ползущие по ландшафту отключенного разума подобно мрачным грозовым тучам.
Он закрыл глаза в последний раз перед тем, как проснуться от разгорающихся мазков рассвета в окне. Что-то пробормотал, и окно-экран стало непрозрачным, крыши померкли, в комнате снова стало темно.
Он смотрел на потолок и понимал, что не в его силах избавиться от возвращающихся воспоминаний.
Кендрик завтракал, отсутствующим взглядом скользя по эллисту, прикрепленному на дверцу холодильника. Там шли какие-то объявления о коллапсе сельскохозяйственной экономикн Среднего Запада, но в основном Кендрика интересовало, почему отказываются обновляться новости по подписке. И тут в дверь постучали.
Он открыл и прищурился на утренний свет. Передним стояли двое - вроде бы в военной форме - с бесстрастными лицами.
У старшего из них были серо-стальные волосы и неаккуратный пробор, и Кендрик сразу автоматически сосредоточился на нем, хотя молодой – широкоплечий, как футболист, с коротким «ежиком», - мог быть даже его начальником.
– Мистер Галлмон?
– спросил старший, и Кендрик автоматически кивнул.
– Мы хотели бы узнать, можем ли мы поговорить с вашей женой.
– Простите, а кто вы?
– спросил Кендрик, еще не до конца проснувшийся. Но туту него мелькнула мысль, и сонной одури как не бывало.
– Произошел какой-то несчастный случай?
Двое пришедших переглянулись - многозначительно.
– Дело не терпит отлагательств, - продолжал старший.
– Можно нам войти?
– Я не знаю, я…
"Молодой поглядел пристальным взглядом светло-синих глаз, и Кендрик понял, что не хочет встречаться с ним глазами.
– Мистер Галлмон, - сказал молодой.
– Будет лучше, если вы с нами будете откровенны до конца.