Тяпкатань, российская комедия (хроника одного города и его народа)
Шрифт:
Из старой книги, закапанной свечами:
– И-и-и-и-гемон приказа – привести святтую Велико-му-ченицу на мучения и тиранство велии. И вста – святая де-во, и бысть привяза-на к ко-ле-су и враща колесо – и бысть хруст – костей-й, слава великомученице-дево-Иисус’ – сладчайшево – а – и благословаша госпо-а-да сия, – госпо-оди всея вселенной… – Ахххр…ахррр…хррх…фссси-ий… Эк…свинья и свинья! Мишь… нннну! чччорт не наш! идди дежурить, а-а-аа! а я в шелаш! аа-ах заснул, ччорт п’т святое писание т’, охх, животн… – иди, иди, идь сибе, дрых, я вот сверну… с богом! пффф…
И, се, бысть елеватор15
Тако ста станции Чугунка – Елеватор на линии нашей, узле, Жизнь – Смерть.
И вот, с Тракту на Чугунку, линию-шпалы, с тройки на Паровоз, с амбаров на Елеватор!
Бывало: Малахов подаст, Анделов довезёт, а Гаврило-Рыло доставит на Грязи17, на Узлавую18, все с буденцами и колокольцами и колоколами, лихия кони, весёлыи голоса, удалые ямщички! А бывало и замёрзнут в пургу заколдованную – ямчик на облучке, седок – в сундучке, а кони на чисто в поле, алилуийаа!!
Бывало, дремлется под песню, чуднилось и явнилось у станции на перекладную жжиевайа!!
Песня:
– И-и-иэээх, тты-ы, дива-а-а, – иээхх,Чудивва-а-а, – Мать пурга, матьЗима-а-мать-зима, бабушка сам-а!– Деда-трахт, деда-наш’ т —Тётя т’ не наштья!– Кнутовишшем трахну! —Кони рывануть, – сердцаобырвуть! – аах, д’ песнийв небо я сядое ааххну-у!!– Ииээхх, зима! – бабушка! сама – дедушкад’ дед – а тобое я, милка, враз дасчас агрет!!И эээххх! иий – о-о-о-о! сссццц-иииГраааббб…ютть!!!Бывало-бывало – а потом и взорвало – кончился трахт вот: станция, линия, шпалы…
И пошли Чугунки чернеть, искреть, оря, крича, как домовые по ночам в стойлах.
Поехало. И ссыпка – ссыпалась: пропал Хламычь, монах-растрыга, маслак-елдак, пьяница, раб Стуржиных, зазывала-спускала для их, четверыих.
Исчез и Мишь, красноносый акало19, сын поручика, матершшинник-ругатель, пианица тожь, раб Чудилиных, троих всех – Василисков, Павла и Иянвасильча.
Пропал Петь для Ефимлазрча. Сдунуло и Геть-Метя для Пудельврановых.
Настали Мохвшовичи – и Хуллерврановы.
И встал у Станции на часы – Елеватор в деннощных самосветных огнях. Вавилонстея башня20.
Начало: на одной стороне глянцевово, типографеи Попова21, билетца: – Иеремия Авраамович и Берта Львовна Мохвшовичи в день бракосочетания дочери своей, Розы Иеремиевны, с Иосифом Романовичем Хуллерманом, просят Вас на обряд брака, в молитвенный дом на Базарной улице, а затем в Собственный дом на Задней улице22, № 27, в 8 ч. на чай, бал и вечерний стол.
На обратной:
Их Высокоблагородиям,
И теперь, се, в шесть часов вечера здание молитвенного дома на Базарной, двор, а там уж болдахин в цветах и зелени и веньчает казённый раввин города Танбова, господин Бланкман, Симеон Августович, пел хор певчих, под управлением господина Копштейна, с участием кантора г. Мессем-Зироты.
На балу играл бальный струнный оркестр из Ельца под управлением г-на Дири-Жора Безбородконзона Ильи Львовича. Танцы всю ночь до утра, до восхода.
На дворе молитвенного дома:
Усто…ст…навливають!! Посмотр… посмотрить: нивест! нивест!!! – Он ничиво, жиних, с бородкой. – Д’ ни с бородкой – с усами! с бородкой – шафир, женин брат! – Вона! Ет’ мы не знаем! мы всеех знаем! Шафир-то с усами, а жаних – с бородой! – Можа – ещщо в юбки, жених? Хы! – См-а… пошли! Пошллл… си.. смотрите!
А шёл особ-парад, древнего вида шевствие, двихался болдахин, подо коим цвела щастием и младостию венчальная пара; их окружала тесная чреда родни и друзей, шевствуя, как б плясали в медленном плыве и вечере, под звонн, певы и ливень младых голосков хора и мочного гласа канторе взивавшего его ввысь вниз – в бок – прям!
– Глянь, жеды т’ жеды, а как б и не жиды! прям! антирес какой! – Антирееес, ет’ верно! Хуть б и нам. Свадьба богааатая, со всеми причиндалами! – Ну к подвиньсь! уютничек. – Вы ни безобразьте! малмест вам! Ну-ну, можь хошь со мной также? под оболдухин, хи, хо, го, го! – Физомондей не вышьли? вот! Кака там физгамония? Физгамония у меня чесь-чесь и всё остальное в порядке! Жалаете – удоставерим! хо-хо-хо!
Но шевствие ушло в дом и свадьба .. имела окончание – пошли и поехали к невесте на бал и вечерней стол гости званые и мы праздноглазейки!
Под окнами дома Мохвшовичей, на Задней улице, № 27, с аттическим украшениями и стрельщатостию23 окон:
– Д! Не толкайтесь! будьте благоприличны!! Вы не на бойне! Пусти-и-ити! – Д’ не видно, чорт!! Д’ не видн-ж! – Ах, ах, ах, какая Розочка антиресная… Прям!.. красавица! – Д’, дда! и плеч и хрудь и талья и такдалия!!! – И чтооо? И чегооо? – И чтооо вам от мене нааадо? Мишигерес! Гой и гой остался! Пфа!! – Ахх, не щипайтесь – в’ не в стрельцах!! Тут – ку-ль-туууррра!! А тибе место здесь, Швёвский? Ты хто – емназист? А то я – Зюзлесскому завтра!! – Вот – начали!! Ага! Ага! Ах, как антиресьн’ – ихний маюфес24 идёт! – И ничего подобного – ет палатнес! – Какой па-лат-нес! Ффу, это просто – вальс в два па! – Ах, с кем ск… да не плюитесь на сиртук, он дороже вас с потрохам – из крепу! – Где будушник!25 Где… – Караул-л-л!
Гевааалт26! Мать… мть… – Ах, што это будет! Как изья’чьноо! Ах, жаних .. какой ду-шон-чик!
– Пиют, пиют… шенпаньское! – Нет – пасаковку!
– Пью-са-ков-ку, дурак, идьот!! – И не пьюссыговку, а – пейсаховку, виноградннные выжимки-ст! идиёт вы! – Ну ддда! А Тимк’ т’ Чудилин, выблядк! с кем пляшеть! – Д’ с Анюткой Ефим’-лазрчв-й! какж! Вмисте за ширмой у Зинпалин Довгаль27 мочились: она – сидя, а ён – стоймя, хххха… – Брррысь, т! Чу! птел, ччорт каринфской!