Тяжелая душа: Литературный дневник. Воспоминания Статьи. Стихотворения
Шрифт:
В Биаррице начинаются мытарства. Город переполнен. Отель «Метрополь», в котором они остановились, через несколько дней после их приезда реквизируют под какое-то бегущее из Парижа правительственное учреждение. Мережковские остаются на улице. Они находят себе приют на одну ночь в пригороде, на вилле, за которую уже дал задаток французский писатель Жорж Дюгамель [594] . Он любезно разрешает им переночевать, но больше не появляется. Вторую ночь они на вилле у знакомой дамы, где останавливались в прошлый приезд. На третью — в «Maison basque», когда-то хорошем отеле, а теперь — ночлежке для беженцев. Там они застревают надолго. Найти помещение более подходящее и думать нечего, да и денег почти уже нет. Комната в «Maison basque» стоит недорого — 70 фр<анков> в неделю. В крайнем случае можно не платить — не выгонят.
594
Жорж Дюгамель, Дюамель (Duhamel; 1884–1966) — французский поэт, прозаик, драматург, врач по профессии. Автор популярных серий романов «Жизнь и приключения Салавена» (т. 1–5,1920–1932), «Хроника семьи Паскье» (т. 1—10,1933–1944) и мемуаров «Моя жизнь при свете дня» (т. 1–5,1944–1953).
14
Положение Мережковских действительно не блестяще. Деньги — истрачены. Заработка — никакого. Об авансе от французских издателей в этом хаосе не может быть и речи. От заграничных отделяет оккупация. Помогают друзья, но на это не проживешь. Бывают дни, когда вся их еда — кофе с черствыми корками. Бедность, чужбина, немощь и старость. Но, к счастью, находится один неизвестный человек, «добрый самарянин», как его называют Мережковские, который их кормит — носит им то котлеты, то манную кашу, то кисель. Те, у кого есть возможность, приглашают их завтракать либо обедать. Наконец, друзья, чтобы немного им помочь, устраивают под председательством Клода Фаррера [595] чествование по случаю семидесятипятилетия Д.С. Оно имеет успех и приносит чистыми около 7 тысяч франков. Мережковские покидают ненавистный «Maison basque» и переезжают в небольшую виллу «El Recres», где устраиваются на зиму.
595
Клод Фаррер (наст, имя Фредерик Шарль Эдуар Баргон; 1876–1957) — французский прозаик.
Но дней за десять до переезда Д.С., пообедав где-то в гостях, заболевает длительной и неприятной, хотя и не опасной желудочной болезнью, какой многие в Биаррице болеют. З.Н. от страха совершенно теряет голову. Ей кажется, что это — конец. На «El Recres» у каждого своя комната, но она поселяется в одной с Д.С., чтобы не покидать его и ночью. Кроме как о его здоровье, она ни о чем другом ни думать, ни писать не может: «В вилле хорошо, но ему все нехорошо…» «У него боль». «Уж не выходит, лежит целый день». «То же, то же». «Боль, боль, и ничто не помогает». Так проходит месяц с лишним, пока Д.С. не обращается к хорошему врачу. Тот прописывает верное лекарство, и Д.С. начинает понемногу поправляться. З.Н. успокаивается.
Однако не надолго. Такой зимы, как зима <19>40-<19>41 г. еще не бывало. Окружающая их атмосфера катастрофы, дышать в которой все труднее, «Прекрасная Дама Бедность» — их постоянная гостья, голод, холод — в декабре температура падает до 18 гр<адусов> ниже нуля, — вечные заботы, вечные унижения и, наконец, болезнь — все это оставляет на Д.С. след. И хотя он легок и бодр, почти как прежде, вид у него порой усталый, каменный. Но эта усталость не от жизни, которую он со всеми ее мелочами продолжает любить по-детски, а от того, во что ее превратили. «Состарила меня эта война!» — повторяет он часто. Утомлена и З.Н. «Призрак конца» преследует ее день и ночь. Она старается его отогнать, отвлечь внимание на другое, но тщетно. Ни полицейские романы, ни маленькая Тереза не помогают.
Я сужен на единой Мысли, Одно я вижу острие. [596]Даже смерть их близкого друга Д.В. Философова, о которой они узнают случайно, в конце августа <19>40 г., потрясает ее не так, как если б он умер несколькими месяцами раньше. Что же до других бед, на которые судьба не скупится, то З.Н. к ним, в сущности, равнодушна. Неприятно и досадно, конечно, что их парижская квартира описана за неплатеж и что их выселяют. Неприятно еще и многое другое, но все это сравнительно — пустяки и поправимо. Главное — это, чтобы Д.С. был здоров, не волновался и работал.
596
Я сужен на единой Мысли… — Начальные строки стих. «Смотрю» (1930).
И он работает, преодолевая все — голод, холод, болезнь, страх. Его сопротивляемость воистину чудесна: ни своей внутренней свободы, ни ясности мысли он не теряет. В «Maison basque», больной, полуголодный, он кончает первую часть «Испанских мистиков» [597] — «Жизнь св. Иоанна Креста» и начинает вторую — «Жизнь св. Терезы Авильской». Кончив «Испанцев» — уже на «El Recres», — он тотчас принимается за новую книгу — последнюю из цикла «От Иисуса к нам» — о маленькой Терезе. Одновременно он собирает материал для книги о Гёте. По поводу ее он как-то в шутку замечает: «Эти святые довольно-таки мне надоели. Напишу-ка я об язычнике Гёте». Но, увы! написать о Гёте ему не суждено. Он читает несколько лекций — о Леонардо да Винчи [598] , о Паскале [599] . Последняя вызывает критику правоверных католиков — яростную и невежественную. Лекцию о Наполеоне, объявленную в казино, немцы в последнюю минуту запрещают — неизвестно почему. Для Мережковских это — шок. Они надеялись немного поправить ею свои дела: она, наверно, имела бы успех. А дела неважны. «Прекрасная Дама Бедность» посещает их все чаще и остается все дольше. Единственный договор, который Д.С. удается заключить, — это договор с немецким издателем о новых книгах. Но условия — невыгодные и аванс — ничтожный, с уплатой не сразу, а в три приема. Последних двух взносов Д.С. так и не дождался.
597
«Испанские мистики» (Брюссель: изд-во «Жизнь с Богом», 1988) — философско-биографические эссе Мережковского «Св. Тереза Иисуса», «Св. Иоанн Креста» и «Маленькая Тереза», написанные им в последние годы жизни и вошедшие в серию «Лица святых
598
Леонардо да Винчи (1452–1519) — итальянский живописец, скульптор, архитектор, поэт, ученый и инженер эпохи Высокого Возрождения. Мережковский — автор романа «Воскресшие боги. Леонардо да Винчи» (опубл. 1901) из трилогии «Христос и Антихрист».
599
Паскаль Блез (1623–1662) — французский математик, физик, философ, писатель. Автор книги философской эссеистики «Мысли Паскаля о религии и некоторых других вопросах». Паскаль — герой одноименного эссе Мережковского из трилогии «Реформаторы».
В начале июля <19>41 г. Мережковских за неплатеж выселяют с «El Recres». Они переезжают в две меблированные комнаты на виллу «Эрмитаж», где провели вторую ночь после выселения из «Метрополя». Хозяйка им верит в долг. Там они остаются около двух месяцев и в сентябре возвращаются наконец в Париж для устройства своих дел и спасенья квартиры. Это их последнее путешествие.
В Париж они приезжают 9 сентября в 9 ч<асов> вечера. Число «9» их, положительно, преследует. Начало всех бед — война объявлена в сентябре, сентябрь — девятый месяц — <19>39 г. Первый отъезд в Биарриц — 9 сентября <19>39 г. Возвращение в Париж — 9 декабря <19>39 г. Возвращение после второго пребывания в Биаррице — опять 9 сентября. Но этого таинственного повторения Д.С. не замечает. Он боится «чертовой дюжины» — 13, понедельника и пятницы. Не замечает его и З.Н., особенно внимательная к числам:
За числами слежу я очень зорко, Как вещий знак, дает нам числа Бог.Между тем 9 сентября — число роковое именно для нее.
В Париже прелестная поздняя осень. Мережковские рады, что дома, в своей, хотя бы и описанной квартире. Снова маленькая Тереза в цветах. Снова по воскресеньям они ходят к ней на рю Ля Фонтэн. Но салон их пустует. Друг № 1 — Мамченко [600] , иногда братья Лифари [601] , Зайцевы [602] , Тэффи. Бунина нет в Париже, он на юге, в Грассе. Но объявляется неожиданно новый поклонник Д.С., студент-медик, Николай Журавлев, пишущий французские стихи. Раз или два заходит почтенный белобородый старец, бывший член Думы — Тесленко [603] . Его судьба странно переплетается с последними днями Д.С., как и судьба их давнишнего друга еще по России, князя В.Н. Аргутинского [604] .
600
Мамченко Виктор Андреевич (1901–1982) — поэт, завсегдатай «воскресений» у Мережковских и собраний «Зеленой лампы».
601
Братья Лифари… — Лифарь Серж (наст, имя Сергей Михайлович; 1905–1986) — артист балета, хореограф, педагог. В 1923–1929 гг. входил в труппу «Русский балет Дягилева» (Париж). В 1930–1977 гг. премьер, главный балетмейстер, педагог в «Гранд-Опера». Основатель Парижского института хореографии (1947) и Университета танца (1957). Автор более 200 балетов и более 25 книг о балете. Лифарь Леонид Михайлович (1906–1982) — совладелец типографии в Париже, в которой печатались книги издательства YMCA-Press, в том числе произведения А.И. Солженицына.
602
Зайцевы — Борис Константинович и его жена Вера Алексеевна (1879–1965).
603
Тесленко Николай Васильевич (1870–1943) — известный адвокат-криминалист, крупный землевладелец, кадет, член II Государственной думы. С 1920 г. в эмиграции. Председатель парижской группы Партии народной свободы. Занимался адвокатской практикой. С 1927 г. бессменный председатель совета Объединения (Союза) русских адвокатов во Франции. С 1931 г. председатель Комитета помощи русским писателям и ученым во Франции (см. о нем подробную справку: Серков А. И. Русское масонство. М., 2001. С. 795).
604
Аргутинский-Долгоруков Владимир Николаевич (1874–1941), князь — искусствовед, хранитель (директор) Императорского Эрмитажа, коллекционер. В 1915–1916 гг. 2-й секретарь посольства в Париже.
Жизнь входит в прежнюю колею. Биаррица как не бывало. Д.С. работает, отдыхает, гуляет. З.Н. по вечерам в своем «зеленом углу» запоем читает полицейские романы. Но с питанием плохо. Покупать на «черном рынке», где всего вдоволь, нет еще привычки, да и не по карману. Когда-то, 22 года тому назад, в советской России, З.Н. могла еще писать шуточные стихи:
Не только молока и шеколада. [605] Не только булок, соли и конфет, …………………………………… Мне даже и огня не очень надо: Две пары досок обещал комбед.605
Не только молока и шеколада… — Неточно начальные строки стих. «Рай» («Не только молока иль шеколада…»); в автографе название «В Альбом Чуковскому» и помета: СПб., Дек. 1919.
Теперь — не то. Теперь от «молока и шеколада» зависит их жизнь. Более же всего они боятся холода — угля нет, а зима на пороге. В октябре Д.С. начинает мерзнуть. Он работает в теплом пальто, ноги — в пледе. Не по средствам и папиросы. От их недостатка Мережковские «позорно» страдают. Но «все это было когда-то». Гуляя раз при большевиках в Таврическом саду, З.Н. сочинила экспромтом четверостишие:
Равнодушно глаза прищуриваю (Это стало моей привычкой). Золотую папиросу закуриваю Дорогой серебряной спичкой.