Тяжелые звезды
Шрифт:
Тот же офицер, еще недавно отмечавший унылые радиоперехваты боевиков, теперь сообщал: «После приезда Лебедя и соответствующих заявлений недоумение было страшное. Дух защитников города был сломлен. А с той стороны начались крики: «Ура, мы победили!» Даже те из них, кто раньше не хотел ввязываться, в новой ситуации стали активными…»
Сейчас уже не вызывает сомнений, что Лебедю сложившаяся ситуация казалась чрезвычайно выгодной.
Ему не нужен был Грозный, освобожденный от боевиков. Скорее, его устраивало такое положение вещей, когда требование президента страны «возвратить ситуацию в Чечне к положению на 5 августа» в изложении средств массовой
Понятно, что здоровым, адекватным и решительным наследником президентской власти в этой ситуации представлялся обществу сам Александр Иванович. То, что «остановленная» им в Хасавюрте война окажется войной отложенной — на этот счет лично у меня никаких сомнений не было. От бандита, конечно, можно откупиться на время. Но этот мир продлится лишь до той поры, пока грабителю снова не захочется есть. Получив однажды хоть толику ценностей, хотя бы малейшую уступку — он сочтет ее слабостью и непременно вернется в ваш дом, чтобы забрать все остальное.
Не знаю, верил ли сам Лебедь горячим уверениям Масхадова или только притворялся, гораздо важнее то, что в это время их обоюдные интересы совпали: боевикам нужна была власть в Чечне, а Лебедю грезилась власть над Россией. Ему была крайне необходима политическая блиц-победа, и территориальный размен в сложившихся обстоятельствах не казался ему постыдным.
В том, что произошло, было нечто, оставлявшее ощущение, что все события, включающие и нападение боевиков на город, и безучастное к этому отношение Министерства обороны, и стремительные маневры Лебедя, окончившиеся сдачей Грозного и полной капитуляцией России перед террористами — уж очень ладно пригнаны друг к другу.
На первый взгляд все выглядело вполне логично.
Сначала чеченцы нападают на город, потому что в силу политических, военных и экономических причин хотят его контролировать.
Затем генерал Родионов отказывает в подкреплении. Не дает ни одного полка, потому что не хочет брать на себя ответственность за судьбы своих солдат и офицеров, которые могли погибнуть в Грозном.
В конце концов секретарь Совбеза Лебедь подписывает соглашения с сепаратистами, исключительно для того, чтобы спасти защитников города, которых, по его мнению, «возьмут в плен и с позором проведут по улицам».
У всех, как говорится, есть уважительная причина…
По странному стечению обстоятельств и Масхадов, и Лебедь в этой ситуации получают максимально возможный политический результат — крепкие позиции перед штурмом президентских постов.
Наступил мир, и другие аргументы не действуют.
Федеральные войска уходят из Чечни, подчиняясь приказу. Еще не сказано слово «измена», но чувство тревоги, то самое чувство, которое позволило мне усомниться в честности хасавюртовских решений, я вижу, живет и в восемнадцатилетних российских солдатах: они не сомневаются, что их предали. Кто-то считает их мальчишками, а они, уходя из Чечни, пишут на броне своих боевых машин очень точные и очень горькие слова: «Пусть она не права, но это наша Родина!»
Конечно, я не поверил в эти странные совпадения, позволившие чеченским боевикам сначала напасть на Грозный, а потом, накануне собственного разгрома, получить из рук Лебедя не только сам город, но и всю республику целиком.
Мои нынешние воспоминания о собственной жизни — не
Участие в переговорах с делегацией сепаратистов летом 1995 года научило меня с осторожностью относиться к любой конфиденциальной информации, исходящей из среды чеченских боевиков: они, как я уже говорил, были коварны и часто преследовали личный интерес. Поэтому с большой долей скептицизма я отнесся к сообщению, исходившему из тех же источников, что еще задолго до августовских событий в Грозном между А. Масхадовым и секретарем Совета безопасности А. Лебедем состоялась неофициальная, возможно, даже не санкционированная руководством России встреча. Масхадовцы намекали: Лебедь давал серьезные обещания. Они утверждали: Лебедя уведомили, что в случае досрочных президентских выборов в России и возможного в этой связи обострения обстановки возможна отправка в Москву до 1500 лучших чеченских боевиков с оружием и экипировкой.
Честно говоря, как министр внутренних дел, как генерал, я не мог поверить, чтобы секретарь Совета безопасности, прямой обязанностью которого является защита целостности государства, стал бы договариваться с чеченцами о чем-то подобном.
В то же время я понимал, что в современной российской политике ничего невозможного нет. В том, как организовывалась встреча, как проводилась и что являлось предметом переговоров — во всем этом, к сожалению, чувствовался характерный почерк Лебедя.
В этой связи неслучайным может показаться появление в Чечне, в начале июля 1996 года, некоего Сергея Дробуша (В сообщениях некоторых СМИ упоминался как Дробыш, Дробгуш. — Авт.), представлявшегося «полномочным представителем секретаря Совета безопасности РФ А.И. Лебедя в Чеченской Республике».
На руках он имел подписанное лично А.И. Лебедем удостоверение. Утверждал, что знает Лебедя по Приднестровью и что, будучи владельцем нескольких банков и фирм, финансировал кампанию по выборам Александра Ивановича в президенты России и собирается финансировать следующую.
Но Ханкала, наша военная база рядом с Грозным, не то место, где верят на слово. Судя по всему, были у Дробуша по-настоящему серьезные рекомендации, если и в кабинетах прославленных боевых генералов чувствовал он себя едва ли не хозяином. Сообщалось: в сауну, из Грозного в Шали, в расположение десантно-штурмовой бригады, летал на вертолете. За щедрым столом раздавал рекомендации руководящим работникам правительства Завгаева: «Давайте, ребята, ложитесь под Масхадова!.. Так надо. С ним по указанию Лебедя я завтра встречаюсь. Все уже решено! Надо убрать Завгаева и на его место поставить Аслана Алиевича. Вот тогда все будет нормально».
По свидетельству очевидцев, план, который Дробуш называл «планом Лебедя», как оказалось впоследствии, буквально слово в слово совпадал с текстами будущих соглашений, подписанных секретарем Совета безопасности РФ в городе Хасавюрте и в селе Старые Атаги.
В свое время я обратил внимание Лебедя и общественности на этого страдавшего хлестаковщиной «полномочного представителя», отметив, что парень этот, Дробуш, действительно встречался с Масхадовым и с Яндарбиевым, как и обещал. Спросил: зачем? Лебедь от Дробуша тут же отрекся.