Тяжелые звезды
Шрифт:
Полковник Блахотин был расстрелян боевиками армянской организации «Дашнакцутюн», когда выходил из подъезда своего дома в Ростове-на-Дону. В этом доме жили многие офицеры из нашего управления. Для убийства боевики использовали чешское автоматическое оружие. Их удалось задержать, и в дальнейшем стала доминировать версия, что они перепутали Блахотина с генералом Владиславом Сафоновым, который жил в соседнем подъезде этого же дома и якобы был приговорен армянами к смерти за свою деятельность на посту коменданта Нагорного Карабаха.
Но как бы то ни было, убийство Блахотина я расценил как стопроцентный террористический акт, имевший целью запугать командование внутренних войск на Северном Кавказе и в Закавказье.
Это случилось 8 апреля 1991
А несколько месяцев спустя — 20 ноября 1991 года — в Нагорном Карабахе, в сбитом боевиками вертолете, погиб другой мой заместитель — генерал-майор Николай Владимирович Жинкин.
Для меня его смерть тоже стала очень большим потрясением. На год позже меня он окончил Академию Генерального штаба (учился вместе с Анатолием Романовым и Анатолием Шкирко) и только-только начал осваиваться в новой для себя должности. До академии Николай служил в Вооруженных Силах и был одним из первых армейских офицеров-«академиков», которые перешли служить во внутренние войска. Немаловажным было и то обстоятельство, что мы с Николаем были друзьями, ровесниками и земляками. Он родился в селе Гофицкое. Его родители — Владимир Дмитриевич и Нина Филипповна — и сегодня живут в селе Куршава Андроповского района Ставропольского края, которое сейчас, по воле судьбы, входит в избирательный округ депутата Государственной Думы, генерала армии А.С. Куликова. В мой избирательный округ.
После гибели Николая Владимировича у нас установились очень теплые отношения с его родными. Как его боевой товарищ, считаю себя обязанным поддерживать эту семью, давшую России двух замечательных офицеров Николая и его брата — гвардии подполковника Александра Жинкина, погибшего в Афганистане.
Николай в свое время вместе с братом тоже принимал участие в боевых действиях в этой стране. Ему и выпало везти домой погибшего Александра… Когда на маленьком сельском кладбище в глубине России я вижу рядом их имена, еще раз убеждаюсь, что российский офицерский корпус — это гордость и одна из самых величайших ценностей нашего государства. Пока есть такие люди, никто не отнимет у нас свободу и независимость. Если будет страна внимательной и благодарной к своим защитникам, никто не решится оспаривать наши национальные интересы.
Заканчивался 1991 год. Развал Советского Союза и тревожная обстановка в Чечне — о событиях в этой северокавказской республике речь пойдет несколько позднее — убеждали меня в необходимости пересмотра российской военной политики в Закавказье.
У нас продолжали убивать и калечить солдат и офицеров, а я, как генерал, не мог объяснить даже самому себе — во имя чего мы несем такие потери?..
Закавказские республики обретали независимость, а это означало, что вооруженные конфликты, происходящие на их территориях, становятся внутренним делом этих государств. Российское миротворчество, если в нем оставалась необходимость, должно осуществляться на строгой юридической основе, а не носить самочинный характер.
У нас, в России, немало было своих проблем, чтобы класть человеческие жизни на алтарь чужой победы. Да и нас самих в республиках Закавказья, как я видел, больше не жаловали. Азербайджанцы были уверены в том, что выгонят армян из Нагорного Карабаха, армяне — в том, что выгонят из НКАО всех азербайджанцев, а грузины намеревались без помощи союзного центра взять под контроль территорию Абхазии и Южной Осетии.
4 декабря вышел номер «Литературной газеты» с интервью президента СССР Михаила Сергеевича Горбачева. Одна из фраз — что на нынешнем поворотном этапе до большой крови еще не дошло — по-настоящему меня рассердила. Как это так? Каждый месяц в Нагорном Карабахе погибают несколько десятков человек. Это только участники конфликта и мирные жители. Но гибнут военнослужащие и сотрудники милиции: за 11 месяцев мы потеряли более 60 человек. Разве этого мало?
В общем, я сел и буквально за два часа написал статью «Кому мы нужны на Кавказе?»
Писал в газету
Вывод у статьи был такой: весь Кавказ может потонуть в пламени беспощадной гражданской войны. Единственной силой, которая может ей воспрепятствовать — являются внутренние войска МВД России.
Из Закавказья их нужно выводить. И, пока не поздно, перестраивать на современный лад, чтобы нас не застали врасплох те конфликты, которые назревают на Северном Кавказе.
Мои начальники в Москве, прочитавшие статью внимательно, с карандашом в руках — сочли ее дерзкой и несвоевременной. Припомнили и мое обращение к вице-президенту Российской Федерации Александру Руцкому о необходимости вывода войск из Закавказья.
Было принято решение о расформировании Управления ВВ по Северному Кавказу и Закавказью, которое я возглавлял.
Все, что для этого требовалось — это только благовидный предлог и немного времени.
Тревожные чемоданы
Не знаю кому как, но лично мне итоги 1991 года казались безрадостными. Развал Советского Союза и последовавший за этим вывод дивизий ВВ из Баку и Тбилиси в значительной мере упрощали задачи внутренних войск в регионе. Отныне война между Арменией и Азербайджаном за Нагорный Карабах и межнациональные конфликты в Южной Осетии и Абхазии становились внутренним делом новорожденных государств Закавказья, но я не скрываю, что мы уходили из Закавказья с болью в сердце.
Грузия, Азербайджан и Армения были частью нашей великой Родины, и надо было еще привыкнуть к тому, что в будущем каждый из нас пойдет своей дорогой.
Лично я не сомневался, что после нашего ухода кровопролитие в Закавказье не остановится. И только наивный человек мог рассчитывать на то, что перевод этих конфликтов в разряд «чужих», «заграничных» автоматически решит проблемы безопасности самой России. Кавказ — особая территория. Особый мир, где любые границы проницаемы, а национальные, экономические и территориальные проблемы так остры, что для большого пожара достаточно даже маленькой искры.
По всему ощущалось, что Чечня может стать очагом новой войны уже на территории России, а ее неподконтрольные федеральному центру лидеры с энтузиазмом начнут играть на национальных противоречиях, чтобы превратить весь Северный Кавказ в пылающий костер.
Но горячих голов было немало и среди представителей других народов: неформальные национальные лидеры пытались оседлать время, а лучшими среди лозунгов казались те, в которых эксплуатировалась извечная мечта о куске кавказской земли и праве народов на самоопределение. В этой обстановке каждый день следовало ожидать взрыва. Особенно опасным казалось то, что сотрудники органов внутренних дел национальных республик и областей Северного Кавказа, как это показывал опыт Нагорного Карабаха, в условиях межэтнического противостояния зачастую начинали действовать в интересах только своей национальной общины. Далеко не все, но многие… В этой обстановке внутренние войска МВД России как сила, не заинтересованная в результатах спора, являлись порой единственной защитой для тех, кто был бессилен против автомата, ножа или камня.