Тыквенное семечко
Шрифт:
Народу на площади становилось все больше и больше, и скоро пройти по ней можно было с трудом. Листопад появился совсем не с той стороны, откуда его ждала Хита — со стороны холмов. С ним были Капи и длинноногий официант из чайного домика.
— Решил тебе сюрприз сделать. Вот привел твою подружку с парнем, — он лукаво улыбнулся и уставился на Лемиса с Олесс.
— Я тоже решила сделать сюрприз. Это мой брат со своей женой, — Хита подпихнула Листопада к ним поближе.
— Ну, что я могу сказать… главное — не дай из себя сделать гербарий, — Лемис пожал Листопаду руку. — Есть предложение — купить рыбный пирог!
Все двинулись к
Капи тоже приоделась — на ней было пальтишко с лисьим воротником. Она не спускала глаз с Лемиса и Олесс, без конца поправляя висевшую сбоку лисью мордочку. Длинноногий Хенсель — официант из чайного домика — не отходил от нее ни на шаг и галантно ухаживал: то сладости принесет, то цветочек. Хита тоже украдкой разглядывала Олесс, отметив про себя, что она словно с фотографии тех журналов, что принес ей Листопад. Она и правда выглядела великолепно, ну просто настоящая королева.
— Дорогие друзья! В честь первого Нового года в холмах я решил всем вам сделать подарок — конфеты 'Протт-приз'! — прогремело со сцены.
Все повернули туда головы и увидели господина Протта, который приветственно поднял руки. Он исчез со сцены так же быстро, как и появился, уступив место мужскому хору.
Ребята подошли к лоткам и набрали конфет. Они были большие, в пестрой блестящей упаковке. Хита проворно открыла конфету и оттуда вылетела прозрачная бабочка. Она покружила у нее над головой и растаяла, оставив после себя аромат карамели. У Листопада в конфете была крошечная шаровая молния, которая с шипением вылетела наружу, до смерти напугав Капи. Олесс и Лемис выпустили из своей конфеты целую вереницу лесных карликов. Они важно прошли мимо, шагая в ногу, и исчезли в густой синеве морозного воздуха. Капи осторожно открыла обертку, подготовившись, видно, ко всему, но оттуда вяло поднялась сонная медуза, и, выплюнув из себя золотистое облачко, воспарила ввысь. У Хенселя в конфете ничего не оказалось — сколько он ее ни тряс, ничего не вылетело. Он разочарованно развел руками и запихнул конфету в рот целиком.
— Смотрите, у Хенселя ветки растут! — вдруг вскрикнула Хита, тыча в парня пальцем.
Голова Хенселя в маленькой вязаной шапочке, в несколько мгновений обросла раскидистыми ветками с мелкими листочками. Они были прозрачные и искрились в темноте загадочным светом.
— Ну и как это — быть деревом? Два слова для местной газеты 'Мы знаем все! — Листопад дурашливо изображал журналиста, склонившись к обескураженному Хенселю.
Светила полная луна,
В таинственном зеленом небе…
Мужской хор знал свое дело, старинная песня, переделанная на современный лад, понравилась многим. Теперь действие песни происходило зимой, а возлюбленная главного героя не умерла от тяжелой работы в поле, а весело резвилась под новогодней елкой.
Капи в умилении вытерла слезы и долго хлопала мужскому хору, изредка поглядывая на Лемиса. Он обжегся горячим бутербродом и дул себе на палец.
На башне часы пробили двенадцать раз, и все дружно захлопали в ладоши.
Листопад принес из торговой палатки палочки-гнилушки. Они светились ярко-розовым светом, источая всевозможные ароматы. На сцене появилась известная музыкальная группа 'Пресный суп'. Зрители дружно закричали и подняли вверх палочки-гнилушки. Четыре девушки в коротеньких мини-юбках посылали поклонникам
Если б ты меня любил,
В магазин бы сам ходил…
Начались танцы, вокруг сцены завертелись пары. К палатке с конфетами 'Протт-приз' выстроилась огромная очередь. Продавцы в костюмах бурых медведей, сыпали на танцующие пары пестрое конфетти.
Хита кружилась в быстром танце, то и дело наступая на ноги Листопаду. Тот на нее не злился, а шутил, что она как та девушка из песни, что все время проводила в поле, а танцевать не умела. Капи танцевала с Хенселем, который рассказывал ей рецепт одного сложного соуса. Последние ингредиенты она не расслышала, так как в этот момент раскидистые ветки на голове Хенселя с сильным шипением сдулись. Было так весело, и Хита подумала, что, пожалуй, это один из самых счастливых дней ее жизни.
'И вовсе они не чокнутые… — подумала она про древесников и зачерпнула снег рукой.
— Ходить ночью по пустому городу? Ой, ну ты сказанул! Да я лучше посплю подольше, — Хита покрутила пальцем у виска и недоуменно уставилась на Листопада.
— Ну, во-первых, не ночью, а ранним утром, а во-вторых, если в городе будем мы с тобой, он уже не будет пустым, — Листопад облокотился на каменный забор, барабаня пальцами по калитке. — А потом, это ведь твой первый день рождения, который ты отмечаешь, нужно обязательно начать этот день как-то по-особенному. В общем, захожу за тобой в пять, и мы с тобой пойдем встречать восход солнца.
Хита лишь пожала плечами и пошла к дому, рассуждая про себя о том, что восход солнца она видела сотню раз, когда они ни свет ни заря начинали работу в саду. И сейчас, зимой, когда отец мирно похрапывает в своей спальне, кто-то снова покушается на ее свободу! Хита с досадой бросила сапоги в угол и, плюхнувшись на кровать, укрылась с головой.
Она все еще прокручивала в голове вчерашний вечер в чайном домике 'Бодрость', где они с Листопадом встречались. Он был разряжен словно иностранец какой, и вел себя как-то странно: то смеялся ни к месту, то вдруг закурил большую сигару, да покраснел и сильно закашлялся, перевернув вазу с цветами. Ваза выплеснула ему воду на штаны, и он положил дымящую сигарету на скатерть и стал промокать штаны салфетками.
— Как хорошо, что праздники не каждый день, — Хита ловко затушила сигарету, которая выжгла на скатерти бурое пятно. — Ты же в честь праздника вырядился как гусь лапчатый?
— А что, не понравилось? — выдавил из себя Листопад, задыхаясь от кашля.
— Как бы помягче тебе ответить… понимаешь, у тебя и так руки не к тому месту пришиты, а так ты и вовсе дурилка картонная, — решила не церемониться Хита.
Она еще немного поворочалась в постели, размышляя о чудачествах древесников, и вскоре крепко заснула.
Ранним утром они с Листопадом шли в сторону главной площади. На темном небе переливались разноцветные звезды, играя тонкими сверкающими лучами. Огромная, почти в полнеба, словно хрустальная луна плыла рядом, окрашивая небо вокруг себя в серо-зеленый цвет. Хита с удивлением посмотрела на нее, она была готова поклясться, что привычный рисунок лунных кратеров изменился — теперь с бледного спутника на нее смотрело не улыбающееся лицо, а огромный тамтам со сгорбленной фигуркой шамана.