Тысяча и одна ночь
Шрифт:
— Хорошо, — сказала продавщица кротко, — Я сейчас всё устрою.
Взяв пробитый на скорую руку чек, она унеслась к заведующему отдела и, что то шепнула ему на ухо. Тот тут же подошёл к кассе.
— По правилам розничной торговли, — звонко заявил он, — лицо отказывающееся уплатить полную сумму за купленный им предмет, должно немедленно покинуть зал.
Изумлённые супруги стояли недвижимо.
— Па-апра-ашу вас!
Пропел это заведующий, голосом, не допускающим
В зале стали раздаваться смешки.
— Нет! Низа что! — выпалила Аннушка и, схватив Чебурашку, попыталась перепрыгнуть через кассовый аппарат. Но тот час тысяча рук заведующего, ухватили её за все места сразу.
— Ну-ка, ну-ка, ну-ка, — пролепетал тот.
Но Аннушка не растерялась, и так же, в отместку, попыталась схватить врага, за первое, что попалось под руку, сжав в ладонях изо всех сил.
— Ой! Ой! Ой! – присел бедный заведующий отделом.
«Это конец!» — сообразила Аннушка, — и разжала руки.
Казалось, что после этого членовредительства, она готова уже смириться.
Но в друг, неожиданно, задрожала витрина, и с разлетевшимися стёклами, в помещение ворвался ветер. Он просунул свою ветреную голову к кассе, и заявил:
— Минуточку! Попрошу внимания! Вот они три рубля, — и словно в сказке, на блюдечко с голубой каёмочкой, возле кассового аппарата, от куда то с верху, как осенний листок слетевший с ветки, брякнулась трёшка, — попрошу расписочку любезный.
— Где расписаться!? — осведомился растерявшийся торговый работник.
— Вот здесь! — выпалила Аннушка и, рванув рукой за верхнюю пуговку кофточки, обнажила левую грудь, и добавила, — кровью!!!
— М-м-м - дасс! Эллочка, — обратился заведующий к продавщице, — что у нас там есть помягче, из канцелярско пишущих предметов?
— Фломастер.
— Давайте! Давайте! Давайте!..
Но тут, не дожидаясь подписи, Ветер сгрёб одной рукой Чебурашку, другой подхватил Аннушку, и выскочил на улицу.
— Эй! Вы куда, твою мать! — наконец проснулся Николай.
И обалдевший от сна, долго не мог понять, в чём дело. И только минут через пятнадцать, сообразил, что находиться в командировке, в соседнем общежитии на той же улице, в окружении таких же алкашей, как и он сам.
— Нет, пора возвращаться домой, а то она там и вправду загуляет, уж больно она ветреная, — произнёс он вслух, вспомнив о приснившемся Ветре.
А тем временем сам Ветер, взлетев на Седьмое небо, туда, где им уже никто не мог помешать, постелил на облако Чебурашку, на него положил Аннушку, и!..
И!..
Вдул ей!!!
Да
Весь мир перевернулся с ног на голову! И уже не желал возвращаться обратно!
Сверкнула молния, на мгновение, осветив всё и вся!
Грянул гром, да такой силы, что дождь разлетелся по сторонам, на сотни километров!
Казалось что все силы небесные, проникли во внутрь женщины, в самое потаённое, самое сокровенное место, и чуть не разорвали Аннушку на мелкие кусочки!
— Ах! Ах! — стонала счастливая женщина, и ещё долго не могла успокоиться, после того как всё затихло. На этот раз, она лежала не меньше часа, припоминая в мельчайших подробностях происшедшее.
— Вот это да! — наконец произнесла она, — вот это вдул!
И по обычаю, далее, нырнув в тапочки, зажав руками главное, она вприпрыжку, понеслась в туалет, где её ждал, по известной причине - несправедливости судьбы, вечно недовольный унитаз.
6. Явление героя.
Но и у сказки, пускай даже самой что ни наесть эротической, присущ не только эротический конец. Как говориться, нежданно-негаданно, входная дверь скрипнула, и на пороге появился супруг. В руках Николай держал бутылку водки, настроение у него было уже хорошее и, усевшись на кухне за стол, он старался его не упустить. Водку ссуженный, закусывал сырым тестом, которое на ночь затворила Аннушка, дабы спечь в выходные пирожков, и отнести бабушке, в другую сказку.
Придвинув кастрюлю поближе, Николай задевал тесто большой деревянной ложкой, ел, и всё время нахваливал.
— Ай, молодец Аннушка! Какая вкуснотища то! — причмокивал он от удовольствия – облизывая ложку, — Видать, ждала!
Гулянка продолжалась всю ночь, муж пил горькую, орал песни, и ругал власть. Она же горько смотрела на него, с чувством полного безразличия.
Ещё только вчера, она думала о нём, а сегодня он ей казался совсем чужим. Словно он был из далёкого прошлого, из того самого, в котором, её самой уже не было.
Что бы отвлечься от неприглядной действительности, женщина ушла в ванную и занялась стиркой. Через время, вернувшись в спальню, перед ней предстала картина Ильи Ефимовича Репина "Приплыли".
Над кроватью висел старый сотканный из толстых льняных ниток коврик, видно ещё из бабушкиного сундучка. С одной стороны на нём были вышиты семеро козлят, выглядывающих из окон избушки. С другой стороны коза, несущая бидончик молока, своим ненасытным чадам. А внизу под ковриком, на кровати, лежал – сам…