Тысяча осколков тебя
Шрифт:
Мама не совсем ошибалась насчет нашего сознания, ускользающего в альтернативном измерении, как выяснилось.
— Тебе нужно напоминание, — я роняю вилку, подхожу к нему и хватаю за руку. Осталось достаточно от моего Тео, чтобы он не сопротивлялся или не задавал вопросы, когда я тащу его обратно в свою спальню.
Я слегка толкаю его, и он тяжело садится на кровать. На секунду он снова становится сам собой и улыбается.
— Разве мы не проходили через это прошлой ночью?
— О боже, прекрати флиртовать хотя бы раз в жизни, — я копаюсь в его
— Надеть, что?
Он уже забыл о ней. Кажется, он не замечает такой же кулон у меня на шее. Мама объяснила это однажды. Поскольку Жар-птица принадлежит к нашему измерению, её будет очень сложно заметить жителю другого измерения. В ту секунду, когда я привлекаю его внимание к кулону, теоретически, Тео может увидеть его, но в обратном случае он окажется вне поля его зрения.
Хорошо, что это на самом деле работает. В другом случае, люди внезапно начинали бы сходить с ума из-за того, что на их шее появляется Жар-птица и снимали её, дестабилизируя путешественников, которые только что прибыли. Но люди могут носить её месяцами не замечая. Физика, странная штука.
— Держись, — говорю я ему, беру его Жар-птицу в руку, нахожу последовательность, которая инициирует напоминание, потом отпускаю его за мгновение до того, как вокруг него вспыхивает бело-голубой свет.
Они говорили мне, что это будет больно. Они не сказали, насколько. Тео сгибается почти в конвульсиях, потом шепотом выругивается и падает вперед, и на секунду мне я думаю, что он потеряет сознание.
— Шок? — спросила я маму, когда она рассказала мне об этом. — Напоминание — это только электрический разряд?
Она широко улыбнулась, как будто мы разговаривали о бабочках и радуге.
— Совсем нет. Напоминание — это достаточно тонкая резонансная вещь. Он просто ощущается, как электрический шок.
— Тео? — я наклонилась вперед, положив руки ему на плечи. — Ты снова в порядке?
— Да, — он смотрит на меня снизу вверх широкими глазами и тяжело дыша, потом повторяет. — Да.
Как будто я спорила с ним.
— Это было близко, — я положила руку себе на грудь, чтобы удостовериться, что жар-птица всё еще там. Изгиб твердого металла в моей ладони успокаивает меня и заставляет задуматься. Понадобится ли мне в итоге напоминание?
Тео побледнел и держится за кровать, словно ожидает землетрясения. Под моим вопросительным взглядом он говорит:
— Мне нужно несколько минут, ладно?
— Конечно, — это должно быть так же ужасающе, как и больно. Поэтому я мягко взъерошиваю его уже торчащие волосы и иду обратно на кухню, где приканчиваю свои блинчики и обдумываю планы.
Если Пол еще не на пути к нам, мы направимся к нему в течение часа. Должен быть монорельс, который быстро доставит нас в Кембридж, так? Или даже поезд. Мы найдем его прежде, чем он найдет нас. И потом, мы убьем его.
.
От моего внимания не ускользнуло, что Пол, которого мне нужно уничтожить, на самом деле пассажир в теле другого Пола Маркова. Хотя сейчас
Потому что есть некоторые действия с Жар-птицей, которые могут быть опасны для путешественника внутри тела. Тео рассказал мне об этом.
Фактически, решаю я, мы должны обсудить это прежде, чем сделаем что-то еще, даже прежде, чем покинем дом.
Увидев цель, я ставлю тарелку в раковину и возвращаюсь в спальню, чтобы поговорить с Тео. Однако, войдя, я не вижу его. Его одежда всё еще лежит на полу, но я не вижу его тонкую черную куртку.
— Тео? — я захожу в ванную, и пройдя два шага, я понимаю, как грубо было это сделать, даже не постучав.
Увидев его, я сразу же понимаю, что он хотел остаться один. Я также понимаю почему.
Потому что Тео, мой проводник, распростерт на плиточном полу, у него в вене шприц.
Глава 6
— Тео? — я делаю шаг вперед и по какой-то дурацкой причине мне стыдно, что я вижу его таким.
Сразу после стыда приходит гнев. Почему я должна быть смущена? Не я под кайфом посреди чего-то настолько опасного, настолько важного...
Тогда Тео стонет и переворачивается на бок на полу ванной. Он совершенно, абсолютно невменяем.
— Ох, дерьмо, — я падаю на колени и переворачиваю его на спину. Тео, похоже, даже не понимает, что я здесь. — Что ты делаешь?
Глаза Тео сфокусировались на мне только на секунду, и он выдавил одно слово:
— Извини.
— Извини? Простить тебя?
— Да, — говорит он. Моя злость сейчас далека от него, как я догадываюсь. Весь мир далёк от Тео на данную минуту.
Я хватаю маленькую бутылочку, которую вижу на полу в ванной, она все еще наполовину наполнена жидкостью ярко-изумрудного цвета. Что за наркотик так выглядит? Должно быть, что-то из этого измерения, потому что я никогда раньше такого не видела.
Я пытаюсь поправить его на полу, чтобы он не сворачивался в клубок у тумбы. Он реагирует немного, повернувшись и положив голову мне на колени. Со вздохом я сажусь на холодную плитку, прислоняюсь спиной к стене, и развязываю резиновый жгут, который он завязал вокруг предплечья. Не нужно оставлять его надолго.
Я чувствую его дыхание, глубокое и равномерное, и его грудь поднимается у меня на коленях.
Прислонившись головой к тумбе, я стараюсь успокоиться. Но это сложно. У Тео, не всё в порядке с головой. Я это знала. Мы все начали понимать это. Его смелость и верность не меняет этого важного обстоятельства.
Я больше не могла быть уверена, что на Тео вообще можно полагаться в любых обстоятельствах, не то что в таких, как сейчас.
Хотя я не хочу этого признавать, Пол был первым, кто предупредил меня насчет Тео, первый, кто осознал, насколько далеко всё заходит, кто пытался что-то сказать. И, должно быть, он давно это подозревал, но держал при себе. Только Происшествие заставило его заговорить.