Тысяча шагов в ночи
Шрифт:
«Мне нужно было выполнить одно поручение неподалеку».
Мысли в ее голове закрутились, когда алое свечение коснулось горного склона, перекинулось на верхушки леса и черепичные крыши, пока не достигло Миуко и дайганы у задних ворот.
Зазвонили колокола, возвещая о восходе солнца.
И все встало на свои места: холод в сердце, натянутые нервы, голод, обжигающий руки. Она должна была распознать его раньше, еще в лесах над Коэвой, вот только… она не ожидала встретить его здесь.
Но
У кого еще хватило бы власти устроить подобную резню, которая уже однажды произошла здесь и которая произойдет снова, если Миуко не остановит ее?
Только у Туджиязая.
8
Этот ужасный рассвет
Миуко окинула взглядом ряд деревьев в поисках объятого пламенем лица принца-демона, его изогнутых рогов. После их первой встречи в Коцкисиу-мару Туджиязай, должно быть, осознал, что его маскировка несовершенна. «Ты видишь меня? – удивленно спросил он тогда. – Таким, каков я есть на самом деле?»
Знай Миуко, что он не доро, любимый сын правящего клана Омайзи, а демон, то с помощью правильной магии смогла бы свергнуть его. В качестве предупредительной меры он, вероятно, отправился к жрецам Накаталоу, единственным, кто обладал силой связать его с телом доро.
И единственные, у кого имелась сила изгнать его из него.
Получил ли он связывающее заклинание? Сколько времени у нее осталось, прежде чем он заставит жрецов убивать друг друга, как сотворил это с охотниками над Коэвой?
Пока Миуко осматривала лес, выискивая признаки Туджиязая, волна холода пробежалась по ее телу. Кто-то внутри храмового ансамбля закричал.
Знаменосцы жреца испуганно обернулись, когда из Дома Ноября донеслись звуки борьбы. Сквозь деревья Миуко увидела, как жрецы перед пагодой нападают друг на друга, хватая любое оружие, которое попадалось им под руку: церемониальные урны, бечевки, кувшины с раскаленным маслом, которые летали по воздуху, задевая ветви деревьев и деревянные обители.
– Туджиязай! – крикнула Миуко главному жрецу. – Он здесь! Вы должны бежать!
Ногадишао подле нее разминал свои одеревеневшие руки и заскрежетал сломанными зубами.
– Неужели это оно, шаоха? Неужели это и есть то величайшее бедствие, которое нам суждено было предотвратить?
– Нет! – Миуко попыталась подтолкнуть его в сторону леса, подальше от храма, но его огромная туша не сдвинулась с места. Если Туджиязай смог превратить в убийц жрецов, что тогда сможет сделать с дайганой?
Ей не хотелось этого узнавать.
– Ты должен уходить отсюда! – Миуко снова
– ХА! Я И ЕСТЬ ОПАСНОСТЬ! – взревел он.
Миуко хотела возразить ему, но ее внимание привлек главный жрец и его прислужники, направлявшиеся к вратам духов.
– Нет! – прокричала она. – Остановитесь!
Но никто не послушал. Никто и никогда не слушал ее.
Оскалив зубы, Миуко сорвала одну из своих перчаток и бросилась к Ногадишао, ударив его тыльной стороной ладони. На секунду его жизненная сила потекла в нее, яркая, как кровь, и столь же сладкая, прежде чем она отодвинулась.
– БЕГИ! – закричала она.
Взвизгнув, лесной дух отшатнулся от нее, как побитая собака.
– Но, шаоха, ты ведь за этим и привела меня сюда, а? Мы должны…
Но она не позволила ему договорить. Переполненная новой живительной энергией, Миуко снова накинулась на него, ее пальцы изогнулись в холодные смертоносные крюки.
– Я СКАЗАЛА ТЕБЕ БЕЖАТЬ!
Окинув девушку последним растерянным взглядом, он галопом помчался подальше от храма, исчезая в лесу со страдальческим воем.
У Миуко не было времени убедиться, что он действительно ушел. Накинув заклинания жрецов на шею, как ожерелье, Миуко вновь натянула перчатку на руку и побежала к храму. Алые врата полыхали, защитные заклинания исчезали, пока чернила цвета индиго пузырились и растворялись в огне. Недолго думая, Миуко перепрыгнула через пламя и бросилась вверх по тропе, в то время как жрецы сражались вокруг нее, хватая и царапая друг друга голыми руками, а языки пламени все сильнее облизывали деревья и деревянные обители.
Она отыскала главного жреца, сражающегося со своими учениками перед вздымающимся идолом Накаталоу. Знамена превратились в удавки. Шесты превратились в пики. И только главный жрец, казалось, не попал под влияние демонической силы, оказался невосприимчив к силам Туджиязая, как и кякедзуя.
Миуко метнулась сквозь толпу бьющихся врукопашную послушников, оттаскивая жреца от своих слуг, что набросились друг на друга, как только главный жрец скрылся из виду.
– Слишком поздно! – закричала она, когда тот вырвался из хватки. – Ты должен уходить отсюда. Если хотя бы один из вас сбежит, вы сможете восстанов…
Но рев, вырвавшийся из леса, превратил ее слова в пепел на языке.
Ногадишао? Сердце сжалось. Неужели ей все-таки не удалось спасти его?
Но это была не дайгана.
Над верхушками деревьев взмыла огромная фигура духа – великан с каменной кожей, такой громадный, что отбрасывал тень на весь храм. В глазницах вместо глаз и вдоль покатых плеч полыхало пламя, воспламеняя лес, пока он мчался к Дому Ноября.
Земля содрогнулась, всколыхнув деревья и заставляя здания храмов раскачиваться на своих основаниях.