Тысяча шагов в ночи
Шрифт:
Глаза девушки заблестели, и на секунду Миуко подумала, что та сейчас расплачется, но Сенара лишь смахнула слезы с ресниц и вздернула подбородок.
– Это было бы ложью.
Выдержав небольшую паузу, во время которой, казалось, смотрел куда-то вдаль, на какие-то почти не различимые точки, плавающие в воздухе, Афайна с любопытством склонил голову набок.
– Это не сон. – И, обращаясь к Миуко, добавил: – Тебя также никогда не было на причале. Ты остаешься пленницей у того, кого называешь доро ягра.
– Но как такое может быть?
Над его головой вращалась корона из звезд,
– Время – это река со множеством притоков, Отори Миуко. В одном из них ты уже стала демоном, полакомившимся собственным отцом на пепелище гостиницы. В другом – остаешься человеком, ибо, предчувствуя беду, восемь дней назад ты повернула на Старую Дорогу, и Туджиязай, так и не встретив тебя, помчался в Удайву, где сровнял Авару с землей. В том временном отрезке даже Нихаой не избежала такой участи. – Бог глубоко вдохнул, и вдоль его ребер проявился еще один ряд глаз. – Я чувствую запах дыма даже отсюда.
Миуко топнула ногой, но даже если бы она была сильнее, это не оказало бы должного воздействия на твердую поверхность коленной чашечки бога.
– Но эти события происходили не в этом времени. Здесь меня ждет мой друг, и он умрет, если я не смогу вернуться и помочь.
На теле Афайна показались сотни глаз, все они открывались и закрывались, созерцая временные изменения, увидеть которые мог лишь Бог Звезд.
– Многие умрут, если ты вернешься. И многие умрут, если ты этого не сделаешь. Когда видишь бытие так же, как я, смерть перестает иметь смысл. Я жив, или ты, впав в отчаяние, убила меня. Твой друг сбежал, или ему перерезали горло. Нет никакой разницы.
– Для меня есть! Ну же, должно же быть хоть что-то, чего ты хочешь, что-то, что я могу тебе дать?
Бог зевнул, как будто его внимание уже рассеялось.
– Ты не можешь торговаться со мной, Отори Миуко, потому что у тебя нет ничего, что мне нужно.
В отчаянии Миуко взглянула на Сенару (которая снова закусила губу, видимо, погрузившись в свои мысли, как и сам Афайна), а затем, с меньшей надеждой, на Ногадишао, который в ответ пожимал плечами.
Бог Звезд снова зевнул.
– Все существует где-то в другом месте, в другом времени. – Он начал медленно погружаться обратно в воду, и каждый его глаз закрывался, рассматривая другие временные линии, другие вероятности.
Его здесь на самом деле никогда не было, с разочарованием поняла Миуко. Он никогда не приходил. В этот самый момент он находился в сотнях других миров, возможно, в том мире, где клан Омайзи не победил Огава за пределами Нихаоя; или в том, где мать Миуко однажды ночью не умчалась в недобрый час, а осталась со своей семьей на еще один день, неделю, год.
Возможно, в глазах Афайна Миуко никогда не исчезала.
Для Бога Звезд все было возможно, а поскольку все было возможно, ни один из исходов не имел значения. Он парил во времени, как плот в бескрайнем океане, совершенно не привязанный к окружающему миру.
Но Миуко от мира оторвана не была, для нее это имело значение.
Каждый прожитый момент.
Каждый сделанный ею выбор.
Каждый человек, которого она любила.
В отличие
– Подожди! – закричала она, вскидывая свои прозрачные руки вверх, чтобы привлечь внимание. – У меня есть кое-что для тебя, Афайна-канай. Кое-что, чего у тебя, как мне кажется, нет среди твоих многочисленных подношений.
Афайна сделал паузу, его взгляд то фокусировался, то расплывался вновь, пока волны плескались о массивный подбородок. Через некоторое время он приподнял бровь.
– О?
Порывшись в кармане, Миуко вытащила подставку для благовоний. Дрожащими пальцами развязала бечевку, развернула бумагу и подняла крышку.
– Друг, – сказала она.
В одно мгновение дымчатый кот вырвался наружу, в клубах дыма запрыгивая на колени Афайна.
– Цейми! – Сенара бросилась на колени, радостно воркуя. Затем бросила обвиняющий взгляд на Миуко и произнесла: – Ты не говорила, что он такой милашка!
– Он не просто милый, – объяснила Миуко, когда дымчатый кот перевернулся на спину и лапами ударил воздух. – Он еще и бессмертный. Боюсь, в Аваре было слишком опасно выпускать его на волю, но здесь он не представляет никакой опасности.
Все глаза Афайна распахнулись – тысячи глаз, и даже те, что находились на коленных чашечках, отчего Миуко с Сенарой пришлось отскочить в сторону, чтобы не наступить на глазные яблоки, и каждый из них смотрел на цейми. Из океана бог поднял огромную руку, с которой стекала морская вода, и осторожно коснулся пальцами края острова.
– Ха, – выдохнул он.
Дымчатый кот подбежал к нему и забрался на мокрые подушечки пальцев, где тут же принялся трепать выбившуюся прядь ламинарии, гоняясь за ней по ладони Афайна.
– Кот, – усмехнулся Бог, посылая рябь по воде. – Ни в одном из временных отрезков у меня такого нет.
Мурлыча, цейми выпрыгнул обратно на остров и свернулся калачиком между тремя глазами Афайна, которые с обожанием смотрели на пушистое создание.
Миуко снова поклонилась, протягивая ладонями подставку для благовоний.
– Я вручаю его тебе, – начала она, – а взамен ты вернешь меня в то место и время, где я должна быть.
С нежностью, не свойственной, как ей казалось, такому огромному существу, Афайна поднял руку, стараясь не потревожить дремлющего котенка, выхватил у нее подставку для благовоний и спрятал ее где-то в своей развевающейся бороде.
– Отори Миуко, – произнес он с весельем в голосе. – Я принимаю…
– Подожди. – Сенара взяла Миуко за руку.
Миуко, чувствуя, что ждала уже достаточно долго, нахмурилась, но промолчала.
Хитрая, довольная улыбка скользнула по губам девушки.
– Есть кое-что еще, что ты должен сделать, Афайна-канай, ведь, по-моему, ты уже сделал это.
Несколько глаз бога обратили на нее свой взор, хотя остальные оставались по-прежнему прикованы к дремлющему цейми.
– О?
– Ты изначально забрал ее с причала! – заявила Сенара. – И снова здравствуй! Зачем тебе говорить так, если вы не встречались раньше? То есть для Миуко это первая встреча, но для тебя это было не впервые, потому что ты уже встречал ее!