Тысячи осеней. Том 1
Шрифт:
И все же насчет этого человека Шэнь Цяо ничуть не заблуждался. Маловероятно, что Янь Уши выделяет его среди прочих и желает, оказав милость, взять в ученики, дабы подтолкнуть к прорыву в самосовершенствовании. Но что толку гадать? Янь Уши себе на уме, и все его порывы объясняются сугубо переменчивым нравом, стало быть, искать в его поступках здравый смысл трудно и зачастую бесполезно.
– За Му Типо пришли, – первым делом сообщил Янь Уши, когда увидел, что Шэнь Цяо очнулся. – Чэнь Гун тоже с ними. Как помнишь, он хотел отдать тебя князю на потеху, чем причинил немало зла. Если желаешь покончить с ним, сейчас самое время.
На это предложение Шэнь Цяо лишь молча покачал головой.
– Премного благодарен главе Яню, – сказал он.
Но его любезности оставили Демонического Владыку совершенно равнодушным.
– Не думалось, что ты так скоро избавишься от застоявшейся крови. Мне лишь хотелось принудить тебя задействовать истинную ци Киноварного Ян.
Шэнь Цяо вполне понял, что он хотел сказать: если б ты не выдержал, то подох бы зазря.
– В таком случае, чего теперь желает от меня глава Янь?
– Хочу отправиться с тобой к горе Сюаньду, – просто ответил тот.
Шэнь Цяо не сразу нашелся, что на это сказать. Уголки губ его дернулись, но он скоро овладел собой и спросил:
– Глава Янь – человек занятой, так зачем ему тратить свое драгоценное время на кого-то вроде меня?
Прежде объяснений Янь Уши наклонился к нему и ласково провел по щеке. Увернуться Шэнь Цяо не мог, поскольку все еще сидел без сил. Потому Янь Уши беспрепятственно взял его за подбородок, принудил вскинуть голову и довольно долго смотрел глаза в глаза с таким видом, будто держит в руке свою собственность. Наконец он соизволил рассказать часть замысла:
– На горе Сюаньду хранится «Блуждающая душа-хунь», одна из цзюаней «Сочинения о Киноварном Ян», но где именно ее спрятали, я не знаю. Гора большая, и хотя все, кто там живет, мне не противники, но разыскивать цзюань – дело хлопотное. Впрочем, раз ты в моих руках, считай, что с этим уже покончено.
– Желаете, чтобы я записал цзюань по памяти? Когда ее вспомню? – уточнил Шэнь Цяо.
Янь Уши на это презрительно хмыкнул.
– Лишь посредственности все делают строго по написанному, стараясь не упустить ни слова, ни знака. Мне довелось ознакомиться с цзюанью «Сочинения о Киноварном Ян», которая хранится при дворе Северной Чжоу. «Заблуждения» мы оба узнали той ночью в монастыре, так что у меня есть две цзюани из пяти. Из чего состоит трактат, в общих чертах мне уже известно, так зачем гадать, как много правды в том, что ты напишешь? Не лучше ли вызвать тебя на поединок и так постичь «Блуждающую душу-хунь»? И не придется бояться, что я упущу что-нибудь из положений этой части. Как известно, подлинные пределы врожденного – Сяньтянь – достигаются не пустыми движениями и подражанием. Пути к истине прокладываются людьми. Разумеется, Тао Хунцзин сумел в своем трактате объединить наследие трех учений, но я, несомненно, смогу превзойти его и создать еще более прославленное боевое искусство.
Иному человеку его речь могла бы показаться напыщенной и надменной, но, поразмыслив над его словами, Шэнь Цяо был вынужден согласиться, что чаяния этого безумца возможны. В конце концов, Янь Уши не просто так сумел стать главой школы. Он по праву превозносил свои навыки и безусловно входил в десятку лучших мастеров Поднебесной.
Вот только сопровождать такого человека в путешествии – сущая мука, ведь придется терпеть подобные рассуждения с утра до ночи.
Тем
– Раз пришел в себя, завтра же отправимся в путь.
Возражать ему не имело смысла, и все же Шэнь Цяо осторожно попробовал:
– Могу ли я отказаться?
– Можешь. Но выбор у тебя невелик: либо ты по своей воле, превозмогая боль и недуг, пойдешь со мной, либо мы сойдемся в поединке, я покалечу тебя и все равно заберу с собой.
На это Шэнь Цяо было нечего сказать.
Глава 8
Благое дело
Решив следовать за Янь Уши, Шэнь Цяо больше не заботился о том, какой дорогой идти. Еще недавно ему приходилось держаться казенных трактов в надежде избежать многочисленных бед и опасностей, но с таким провожатым это было ни к чему. Кроме того, Янь Уши замыслил срезать путь и двинуться на юг не через Чанъань, а напрямую, проходя Лочжоу, чтобы после направиться в Юйчжоу и Суйчжоу. Путешествие обещало быть коротким, но беспокойным, ведь эти округа пролегали вдоль границ государств Ци и Чжоу.
В ту пору в пограничье свирепствовал голод. Прошлогодняя засуха превратила плодородные земли в пустыни, и те протянулись на тысячу ли. Всюду встречались бездомные скитальцы: они устремились в соседние уезды, где население еще не голодало. На своем пути Шэнь Цяо повидал вереницы таких несчастных.
В боевых искусствах Янь Уши по праву считался несравненным, однако попутчиком он был не из лучших. Прежде всего, он относился к недугам и немощи Шэнь Цяо с полнейшим безразличием, хотя тот еще не прозрел и в ясный день мог в лучшем случае различать расплывчатые силуэты. Торопиться Шэнь Цяо было тяжело, внутренние повреждения лишали его сил, однако Янь Уши, наблюдая за ним, и не подумал сбавить шаг или взять повозку. Сам Демонический Владыка ни в каких повозках не нуждался – он размеренно шел впереди и до нужного места собирался добраться пешком. Как бы Шэнь Цяо ни мучился, а на лице Янь Уши можно было прочесть лишь одно: «Будешь поспевать за мной – прекрасно, а не будешь – так все равно догоняй».
Так они и шли день за днем, пока не добрались до главного города округа Сянчжоу и не наткнулись на толпу нищих скитальцев.
Те прибыли из Гуанчжоу, где тоже свирепствовала засуха. Гонимые голодом, эти бедные люди пересекли тысячи ли, чтобы добраться до более зажиточного Сянчжоу, да только оказалось, что начальник округа не велел открывать городские ворота. Кроме того, он выставил стражу и строгонастрого приказал охранять входы-выходы, чтобы ни один нуждающийся не пробрался внутрь. У скитальцев не осталось сил пойти попытать счастья в другом месте, и они просто остались у городских стен дожидаться голодной смерти – медленной и мучительной.
Впрочем, начальник округа едва ли мог поступить иначе и осуждения не заслуживает. Если он примет этих сирых и обездоленных и запустит в город, их придется чем-то кормить и где-то размещать. Иными словами, он будет за них в ответе, а ведь эти люди пришли из чужих земель, где есть свои чиновники, обязанные избавлять народ от бед. Амбары округа Сянчжоу полны, это верно, но припасы заготовлены лишь для собственного населения. И если раздать их чужакам, кормить своих подданных будет нечем. Разумеется, можно отправить письмо соответствующему ведомству и попросить зерна, да только императору Гао Вэю недосуг заниматься такими безделицами – он всецело поглощен развлечениями. Но если и решат пожаловать зерно, пользы от этого не будет: возы с ним разворуют еще по дороге. Притом за проявленную милость император не наградит окружного начальника и не объявит ему благодарность. Так стоит ли стараться?