Тюремный романс
Шрифт:
Около десяти дней назад санаторий, который по причине новизны своего образования еще не пользовался у отдыхающих терновцев известностью, посетила странная группа людей. Странна она была тем, что в одном из корпусов поселилось четверо мужиков, при этом с ними не было ни женщин, ни выпивки (это сторож заметил сразу, потому как не угостили, а это выходило за рамки общепринятого поведения), ни удочек, ни радости в глазах. Сняли домик и, несмотря на солнечную погоду, не выходили из него до самого
Сторож поутру проснулся, стал совершать обход и, проходя мимо домика подозрительных гостей, не обнаружил там стоявших с вечера двух машин.
– Я спросил его, какие машины стояли, а он ответил, что «две какие-то ванны». Значит, иномарки, – заключил Быков, тыча окурком в пепельницу. – Но нам от этого не легче. Я о номерах заикнулся, но дед заявил, что он сторож, а не стоянщик. Справедливо в принципе.
Дело было в шесть утра. А в девять, когда старуха – жена деда – пошла сменить белье в домике, покинутом мужиками, обнаружилось, что…
– …«что эти гады увезли с собой кровать». Спинки металлической кровати культурно стояли у стены, а самой панцирной сетки не было. Я прикинул, Андреич, и понял, что эти спинки как раз те, которых не хватало в Терновке. Я вот что думаю… Если Рожина везли сюда убивать, то неужели ни у кого из троих оставшихся не было в багажнике гири или трамвайного колеса? Надеялись на то, что найдут в домике кровать, незаметно вынесут, а если заметят – то это не вызовет ни у кого недоумения?
– А если трамвайное колесо по территории санатория катать, то это подозрения не вызовет, Быков?
Тот замолчал и потянулся к новой сигарете.
– Все правильно ребята делали, поверь мне. Не хочется это говорить, но я поступил бы точно так же. Дальше что?
– Дальше нужно ехать в санаторий и брать за ноздри администраторшу, – сказал следователь. – Сторож сказал, что баба она быковатая, муж у нее в каком-то из райсудов работает. – Подумав, добавил: – Потому, наверное, и быковатая.
– А фамилия-то у нее как звучит? – Пащенко уже потянулся к телефону, держа в голове номер Струге.
– Это я выяснять не стал. Андреич, когда мы с дедом дошли до этого момента, он уже рассказывал о том, как форсировал Неман, и очень сердился, когда я его перебивал.
Пащенко покривил уголки губ и указал на дверь:
– Иди, приведи себя в порядок, собери в папку все нужные документы и… Ты «Волгу» заправил?
Быков качнул головой и положил на стол карточку. Прокурорский бензин следователь не воровал, потому что машины у него не было.
– И собирайся на выезд. Где у тебя кровать хранится?
– В кабинете, – хмыкнул Быков.
– Грузи. Вид будет, конечно, еще тот, но я и не то возил. Лет пять назад единственная в городе «труповозка» сломалась,
– Кстати, насчет оперативников, – спохватился следователь. – В райотдел позвонить, чтобы начальник пару оперов выделил?
– Не нужно. – Трубку зампрокурора все-таки снял. Поговорив с кем-то о здоровье абонента, о здоровье его жены и обстановке «в банке с пауками», он поинтересовался: – Ты часа на два свободен? Процесс не пойдет? Замечательно… Выходи к нашему месту, я тебя заберу.
Через двадцать минут на переднем сиденье, откуда зампрокурора согнал Быкова, сидел какой-то крепкий ухоженный мужик. Вел он себя нагло: дерзил Пащенко и курил без разрешения. Однако Вадим Андреевич почему-то на место его не ставил, вел себя точно так же, а представить их друг другу решился лишь к концу поездки, когда «Волга» въехала на территорию санатория.
– Сережа, познакомься. Это Антон Павлович. А это – Сережа. Быков его фамилия.
– А… – протянул представленный Антон Павлович. – Наслышан.
«О чем это он наслышан? – неприязненно подумал Быков. – И что это вообще за персонаж?»
Между тем «персонаж», легко выбравшись из салона, втянул полные легкие хвойного воздуха и покрутил торсом. Быков при этом услышал угрожающий хруст. Ему на мгновение представилось, как этот торс одним рывком разворачивается в его сторону и его челюсть…
Отмахнувшись от неприятного наваждения, Быков пошел к административному зданию последним. Он шел и думал о то, что справедливости на земле нет. Этот санаторий нашел он, а сейчас ему выделена лишь роль статиста. Что, этот крепыш умнее его?
Между тем тот уже стучался в дверь администратора и, по всей видимости, знал, что делать.
– Кто это? – шепнул Быков на ухо Пащенко.
– Хороший человек, – так же шепотом ответил начальник. – Бывший следователь прокуратуры.
– А за что уволили? – Следователю не давал покоя вовсе не пенсионный вид крепыша.
Пащенко игриво посмотрел на подчиненного, угадав его интерес, и предупредительно стрельнул глазами в спину Струге:
– Применял на допросах грубую физическую силу.
– Я так и подумал… – поморщился Сергей.
«Кто там?» – за дверью не спрашивали, находясь в полной уверенности собственной безопасности, дверь просто распахнулась, и виду санаторных экскурантов предстала сорокапятилетняя на вид женщина с собранным на затылке мощным пучком волос. Окинув взглядом всю троицу, она обыденно поинтересовалась:
– Вам на троих домик?
– Нет, нет. – Пащенко отодвинул Антона плечом и полез в карман за удостоверением. – Мы не отдыхать. Скорее работать.