Тюремный вальс (стихи)
Шрифт:
стать.
Все по кругу, по кругу, все в метель да пургу,
Не к товарищу - другу, в вековую тайгу.
Ели стали мне сестры, братья - кедры
мои,
Но иголки их остры, словно жало змеи.
И совсем уж угасли солнца лучи.
Лишь душа моя болью о прошлом кричит.
19 сентября 1997 г.
* * *
Мне б централов да зон не знавать!
Мне б девушек любить и целовать!
Мне б под солнцем, под луною
Быть,
В ресторанах кутить, шиковать.
Но мой бог по-иному судил,
И талантом меня наградил.
По майданам летаю,
Уголочки сшибаю
Так мой крестный меня научил.
Бог не только дал этот талант.
Я по жизни большой интриган.
Я ментов на ментов натравил.
Я им к носу балду подводил.
Я ведь старый совсем арестант.
Я живу не в аду, не в раю.
Я у жизни денёчки крою.
И когда на свободе - мой бог!
Много вижу хороших дорог,
Но, однако, на старой стою.
23 февраля 1986 г.
Судьба
Эх, судьба, моя судьбинушка,
Как под пламенем в аду.
Словно красная рябинушка,
Загорелась на беду.
Ветер гроздья рвёт кровавые,
Платье всё сорвал с тебя.
Над тобою тучи бравые
Проплывают, вдаль глядя.
Вот и я стою, развенчанный
Со своей дорогой вдрызг...
Было счастье подвенечное,
Превратилось в море брызг.
Были дальние дороженьки
По тайге и по степи...
Но устали мои ноженьки,
Не могу теперь идти.
Лишь в груди тревога тошная
Да беспомощная бредь.
За тебя, Россия прошлая,
Я готов и умереть.
И в толпу подонков бешеных,
Озверевших, словно тать,
Я бросаю: "Русь безгрешная!
Ты для всех, Россия, мать!"
Но не слышен голос праведный,
Мой, не слышен и Христа.
Был я раньше парень правильный,
А теперь я у креста.
И судьба моя, судьбинушка,
Ты под пламенем в аду.
Лишь кудрявая рябинушка
Загрустила на беду.
27 ноября 1990 г.
* * *
Я писал Романову,
И Александру Пушкину,
И министру умному,
Дядюшке Андрюшкину.
Только вот не верили
Эти люди мне,
Я предупреждал их
О будущей войне.
И писал я Ленину,
И Иоське Сталину,
Что после революции
Гражданскую достали мы!
Но ведь не поверили
И эти дяди мне,
А я предупреждал их
О будущей войне.
Ельцину,
Рыжкову
Всем писал подряд.
Даже
Хотя он просто гад.
Что придёт великая
Гражданская в огне!
Но они не верят,
Эти СУКИ, мне.
Февраль 1996 г.
* * *
Год катится к закату, словно солнце
Уходит на вечерней на заре.
Уже декабрь мне стучит в оконце,
И снег лежит на крышах, на земле.
Уже светает на земле попозже,
Любовных вздохов не услышишь под
окном.
И белый день теперь намного строже,
Заснуло всё и дышит тихим сном.
Река затихла, не ласкает берег.
Мне ж душу разрывает грусть.
Любовь прошла. И трудно мне поверить,
Что ты ещё придёшь когда-нибудь.
Уходит год - как день, как ночь,
как утро,
И с ним печали милые мои.
Уходит ГОД - наверно, это мудро,
Что с ним уйдут все горести любви.
24 ноября 1997 г.
* * *
Мне нравится, когда смеёшься ты
Так это всё по-детски откровенно.
И вопрошаю: "Королева красоты!
Засмейся тихим смехом вдохновенно".
Я так в твои глаза смотреть люблю,
И добрые, и грустные немного,
Я в них любви все искорки ловлю...
И так мне хочется порою их потрогать.
Ещё люблю с тобою говорить,
Ты часто отвечаешь невпопад,
И растеряешся - прекрасней, может
быть,
Твоей растерянности - разве водопад.
Я всё люблю - глаза твои и руки...
И волосы твои люблю, твои люблю!
Но ты порой мне доставляешь муки,
Когда холодный я твой взгляд ловлю.
25 декабря 1999 г.
* * *
Пусть не светло, пусть не ярко
Светит свет в душе моей.
Восковым горит огарком.
Тлеет чернотой углей.
Даже если солнце пышет,
Словно жареный калач,
Свет в душе моей всё тише
Прогорает без удач.
Но его огонь не тянет
Никакой любви к себе.
Огонёк свечи в тумане
Догорает в сей судьбе.
И коль вьюга заиграет,
И коль ветер зашумит,
Огонёк искрой растает
И затухнет в сей же миг.
9 января 1991 г.
* * *
Как красиво, как игриво,
Это чудное вино!
Говорливо, и шумливо,
И пьянит нас всех оно.
31 декабря 1990 г.
* * *
Я прожил на свете мало
Всего два десятка лет.
Но видел такие скандалы,
Что сил моих больше нет!