Тюрьма для тысячи кукол
Шрифт:
– Какой же ты гад, братик! Тебе так хочется меня достать, что и на нашу тетку наплевать?! Она наверняка уже звонит мне, с ума сходит, а у меня нет денег даже на зарядное устройство! Хочешь, чтобы она снова свалилась?!
– Нет, не хочу, – хмыкнул в трубку Артем. – Только тетя у нас не дура. Если дозвонится до тебя – сразу поймет, что с тобой что-то не в порядке. Врать-то ты толком не умеешь. Так что мне легче придумать для нее объяснение, почему ты не отвечаешь на звонки.
От возмущения девушка больше не могла выдавить ни слова. Только дышала в трубку.
– Ладно,
Лада в бешенстве едва не метнула телефончик куда подальше, но вовремя вспомнила, что он чужой. Минут пять просидела на траве, пытаясь взять себя в руки.
«Никогда не вернусь! – как заклинание, твердила она про себя. – Никогда!»
Потом встала и пошла к дому.
Пора было укладываться, и Лада поползла по лестнице наверх, где ее ждала Маруся.
Вдвоем они застелили ветхий диван. Девочка предлагала во что-то тихонько поиграть, но возиться с ребенком показалось Ладе еще более скучным занятием, чем просто проваляться без сна до полуночи.
– Нет, я устала, хочу спать, – сказала она Марусе и начала боязливо – не развалился бы – устраиваться на диване. Легла и натянула на голову простыню.
Маруся еще побродила по комнате, повздыхала разочарованно, а потом погасила свет. Как только стало темно, Лада уснула.
Проснулась она посреди ночи от странного ощущения: кто-то приподнял одеяло и провел рукой по ее коже. Потом отчаянно заскрипели пружины дивана, и чье-то горячее тело привалилось к Ладе. Она завизжала, изо всех сил толкнула чужака обеими руками. Раздался глухой удар об пол. Лада вскочила, о кого-то тут же споткнулась, но удержалась на ногах и отскочила к стене, где, кажется, был выключатель. Но найти его в темноте не сумела, поэтому просто замерла, вжавшись в стену.
Потом она услышала чьи-то тихие всхлипы. Только теперь Лада вспомнила о девочке и тихонька позвала:
– Маруся?
– Я здесь, – жалобно отозвалась девочка.
Немного успокоившись, Лада на ощупь вернулась к дивану. Глаза понемногу привыкли к темноте. Маруся сидела на полу у дивана и растирала ладошками правую голень. Глаза ее набухли слезами.
– Ты зачем ко мне в кровать лезла? – сердито спросила Лада. – Ты же не маленькая уже.
– Я испугалась, – ответила девочка, и слезы ее наконец пролились.
Лада со вздохом присела рядом, ощупала ногу девочки.
– Что, так больно?
– Нет, уже проходит.
– Чего тогда ревешь?
– Мне страшно, – повторила девочка. – Кто-то ходит вокруг нашего дома.
Лада прислушалась. За окном в самом деле что-то происходило, но, скорее всего, виной тому был ветер и гром. Гроза прошла мимо, но где-то далеко, за лесом, погромыхивало почти непрерывно.
– Это просто гром, – вздохнула Лада. В детстве она и сама до смерти боялась грозы.
– Нет, не гром! – горячо возразила девочка. – Я слышала, как ходит кто-то чужой!
Лада вдруг заметила, что поверх железной крышки люка возвышается целая гора из книг и старых журналов.
– Это
– Нет, это еще с вечера, – ответила девочка. – Я каждый вечер так делаю.
– Так боишься?
– Ну да, боюсь, – вздохнула Маруся. – Я уже несколько ночей слышу, как они ходят вокруг.
– Да кто ходит?!
– Опасные люди, – отчетливо проговорила девочка, и Лада вздрогнула.
– А почему не скажешь родителям, что тебе страшно? Могла бы спать с мамой.
– Мама меня заругает, если я стану жаловаться, – печально проговорила девочка. – Она знает про этих людей. Сама их боится.
– Почему ты так думаешь? – перешла на шепот Лада.
– А я слышала, как она говорила папе: в таком пустынном месте они найдут нас и всех перережут, и до конца лета никто не узнает…
Лада почувствовала, как тело ее покрывается липким потом. Одно дело, когда боится ребенок, а другое дело – слова хозяйки дома, если, конечно, Маруська не фантазирует. Девушка снова прислушалась и теперь отчетливо уловила какие-то звуки. Она подошла к окну, распахнула раму и осторожно глянула вниз. Так и есть, из окон внизу льется свет, слышны скрипы и приглушенные голоса. Это, конечно, могли быть хозяева, но вдруг их уже убили, и теперь какие-то чужие страшные люди осматривают дом, ищут, кто еще тут остался в живых?
– Что там? – испуганно выдохнула ей в плечо Маруся.
– Не знаю, – прошептала Лада. – Наверно, твои родители не спят. Часто они так среди ночи разгуливают?
– Иногда. Наверно, папа вышел проверить участок, – тоже шепотом отвечала Маруся.
Лада до ломоты в глазах вглядывалась в темноту. Вот мелькнули на крыльце два силуэта – и сердце оборвалось. Но кажется, это и в самом деле были хозяева: едва ли бандиты стали бы разгуливать в одном белье.
– Ложись в постель! – приказала Лада девочке, устав от вздохов и прерывистого дыхания за спиной. – Я сейчас все проверю.
Маруся послушно села на постель, поджала ноги. Она тряслась так, что расшатанный диван ходил ходуном. Лада на цыпочках подошла к люку, сдвинула книжную гору и с предельной осторожностью отодвинула задвижку. Потом слегка приподняла люк, прильнула лицом к щелке.
Она увидела освещенный первый этаж дома. У стола стояли хозяин с хозяйкой. На женщине был накинут цветастый короткий халат, Пал Палыч – в трусах и ботинках. В руках он держал какой-то небольшой предмет, замотанный в тряпку. Он что-то шепотом выговаривал жене.
– …В следующий раз не смей выскакивать из дома, – уловила Лада самый конец фразы.
– Я очень испугалась, – виновато и как-то обреченно проговорила женщина.
– Вот и сидела бы в доме. Вечно прешь, куда тебя меньше всего зовут. Не проснулись они?
Мужчина показал рукой на потолок, а потом поднял голову и внимательно посмотрел на люк. Лада успела сузить щелку до такого размера, что снизу крышка, должно быть, выглядела закрытой.
– Вроде тихо, – ответила женщина.
– Ну, тогда все, спать иди! – распорядился мужчина.