Тюрьма для тысячи кукол
Шрифт:
– От Андрея? – Лада с трудом справилась с разочарованием, таким острым, что закололо в груди. – А разве он еще здесь? Я думала, он в Питер улетел, еще позавчера.
– Тут он, – сказала тетка. – Никуда не делся. Прячется от меня, от Темки. Знает, что он тут не нужен, а не уезжает. Вот уж терпение у человека – обзавидуешься. Вот прям слышу, как он дышит за дверью.
– Нужно к нему выйти. – Лада нехотя нашарила тапочки, пригладила волосы. В это утро ей почему-то всех было жалко.
– Сиди уж! – прикрикнула на нее тетка. – Незачем тебе с ним разговаривать. А то как в присказке получится: от волка увернешься,
Лада захлопала глазами:
– Как это?
– Да как? Будто сама не знаешь? Про того, про Николая, ты, похоже, сама поняла – вместе вам быть не судьба. А сердечко-то приготовилось к любви. Вот и бросишься сейчас на шею любому, даже такому, прости господи, как этот репей.
Несколько секунд Лада тихо сидела на краешке кровати, обдумывала слова тети. Еще вчера она наверняка устроила бы истерику, услышав такое. Но сегодня в ней что-то сломалось. И она вполне миролюбиво спросила:
– Тетя, а почему мне не судьба быть с Колей? Кто так решил? Неужели ненависть важнее нашей с ним любви?
– Жизнь так решила, – с готовностью откликнулась тетка. – И ненависть тут ни при чем. Думаешь, мне не нравится этот мальчик, думаешь, мне не жалко его? Что он в жизни видел? Мать, сошедшую с ума от горя, сестрицу, свихнувшуюся от ненависти… Думаешь, почему его вот так сразу потянуло к тебе?
– Ну, мы ведь встречались однажды… давно, – ответила Лада. – Мне кажется, мы тогда влюбились друг в друга, навсегда!
– Ох, и дурочка ты еще у меня! – вздохнула тетка. – Забудь ту встречу – с другим человеком ты тогда встречалась. Его в природе уже не сыщешь. А этот, новый, – он может жить только внутри своего горя. Другого мира для него нет. Поэтому он любит тебя и ненавидит Артема. А был бы, упаси боже, какой-нибудь извращенец – любил бы Артема и ненавидел тебя. Вот и вся разница.
– Тетя! – воскликнула Лада.
– Да что – тетя! Я правду тебе говорю. И ты сама это знаешь. И он тоже – знает. Или, по крайней мере, начинает понимать.
– Ты что, его недавно видела? – догадалась Лада.
– Да заходил он вчера, спрашивал о тебе. С Артемом разговаривал.
– Подрались они?
– Да нет, мирно говорили. Я как раз в окно его углядела и тут же в номер к племянникам поползла. На всякий случай.
– А дальше что было? – жадно спросила девушка.
– Ну, ушел он. Наверно, пошел тебя по городу искать. А я Тему похвалила, что спокойно с ним говорил. Чем раньше ненависть утихнет, говорю, – тем раньше он твою сестру в покое оставит. Эх, если бы про его сестренку удалось что-то узнать!
– Думаешь, Николай перестанет любить меня, если узнает про свою сестру? – уточнила Лада. – То есть ему станет неинтересно?
Тетка только рукой махнула.
– Теть, а когда мы вернемся в Питер? – спросила Лада.
– Через два дня поедем, думаю, – как-то туманно произнесла тетка. – Ты же знаешь – два денька всего осталось.
– А вестей никаких не было? – шепотом допытывалась Лада.
– Нет, ничего больше. Но мы все равно будем ждать до последнего.
– А что делать, если не найдутся родители Маруси? – вспомнила девушка.
– Ну, что же делать: с собой заберем, не на улицу же ее выкинуть, бедняжечку, – произнесла тетка задумчиво, и было заметно, что мысли ее блуждают где-то очень далеко от слов. – Ладно, пойду-ка я в номер. Знобит что-то, да и сиделка
Лада хихикнула. Потом тоже начала собираться.
– Я провожу тебя до номера, ладно, теть?
– Сиди уж! – прикрикнула та. Наверно, не хотела, чтобы Лада в коридоре нарвалась на Андрея. – Я Артему сейчас звякну, чтобы он за мной спустился. А ты больше его не бойся.
Уж я ему устроила за то, что на тебя руку поднял, – долго не забудет! Едва не прокляла! Хотела сгоряча наследства лишить, да вовремя спохватилась – как бы саму не лишили.
– Спасибо, теть! – совсем развеселилась Лада. Она была рада, что теперь тетка стала прежней, привычной и родной.
– Да пожалуйста! Ближе к вечеру заходи навестить меня. И глупостей больше не делай!
– Я постараюсь.
Но после ухода тетки, почти рухнувшей со стоном на руки племянника (тут Лада окончательно успокоилась насчет ее самочувствия), девушка ощутила гнетущую пустоту в душе. Ничего не хотелось делать, все валилось из рук. Она даже не поставила в воду шикарный букет роз, хотя цветы всегда любила. Ее раздражал молчащий телефон. Неужели Николай ей так и не позвонит? Тетка обронила, что Тема вроде бы обещал Коле, что сообщит ему, как только Лада объявится. И наверняка братец сдержал свое слово – разве ему надо, чтобы Николай лишний раз заявлялся в гостиницу. Так почему же он не перезванивает? Это было непонятно и больно.
Промаявшись с полчаса, она решила сходить куда-нибудь перекусить. И сразу у номера наткнулась на Андрея. Он ждал ее, устало подпирая стену своей большой спиной.
– Привет! – Лада решила быть с ним помягче.
– Привет! – Андрей шагнул к ней, протянул руку. – Ты не завтракала? Пойдем, я тебя накормлю. Ты ведь голодная, киска?
– Я не киска! Да, ужасно голодная.
Горячая рука легла ей на плечи с такой неожиданной тяжестью, что едва не придавила к земле.
– Пойдем, здесь напротив гостиницы есть неплохая кафешка, – сказал Андрей. – Я в последнее время почти все время там сижу… чтобы с твоими не встречаться. – И увлек девушку за собой.
Лада шла машинально, находясь в плену своих невеселых мыслей.
В кафе почти все столики пустовали. Андрей заботливо усадил ее у окна. Здесь отвратно пахло гнилой тряпкой, которой, вероятно, мгновение назад протерли их столик. Лада сморщила нос и лениво удивилась: как это Андрею здесь могло понравиться? Он в лучших ресторанах Питера вечно находил, к чему придраться.
«А может, вот она, настоящая любовь?» – думала Лада, и в душе ее сгущалась тьма. Неужели Андрей по-настоящему любит ее… больше, чем Николай? Неужели именно эта любовь предназначена в этом мире для нее, Лады?
Официантка с мрачным лицом стояла у прилавка и упорно делала вид, что не замечает посетителей. Хотя Андрей уже несколько раз махнул ей рукой. Возможно, уже успела просчитать, сколько стоят джинсы и свитер Лады – в таких маленьких городках классовая ненависть особенно развита. А может, положила глаз на одинокого мужчину, просиживающего здесь часами, и теперь испытывает жестокое разочарование. Ладе было наплевать: в такой паршивой забегаловке она все равно не сумеет проглотить ни крошки.
– Да что за дела! – вышел из себя Андрей. – Пойду позову ее.