У Адских Врат
Шрифт:
Их номер расположен на третьем этаже, балкон выходит на площадь. Воорт надевает летние брюки, темно-синюю спортивную куртку и белую рубашку. Камилла застегивает молнию на цветастой юбке в пол, на ногах — сандалии из ремешков. Светло-зеленый топ сочетается с легкой шерстяной кофточкой. В путеводителе сказано, что вечером в дельте можно простудиться.
— Не хочешь говорить мне, что происходит, — хорошо, — мягко произносит Камилла. — Но не лги мне.
Легкий ветерок пахнет зеленью, дизельным топливом, барбекю
— Сначала, в Нью-Йорке, я думала, что тут замешана женщина. Но женщина тут ни при чем, — продолжает она.
— Да.
— Перед тем как я в прошлый раз вышла замуж, мой муж — бывший — ухаживал за мной как сумасшедший. А потом, на следующее утро после церемонии, я, помнится, приготовила ему омлет. Пока он еще спал. Он спустился вниз. Посмотрел на еду. У него что-то во взгляде изменилось. Он сам изменился, но я еще несколько месяцев делала вид, что не видела этого или неправильно поняла. Сказал он только одно: «Ненавижу омлет». Но имел в виду совсем другое. Я обещала себе, что никогда больше не буду обманываться.
— Я люблю омлет.
— Чего ты боишься? Ты пугаешь меня. Это на тебя не похоже. Ты сильный человек. Самый сильный из всех, кого я знаю. Ты решишь любую проблему.
— Умираю от голода, — запинаясь, говорит Воорт. — Пойдем есть.
Из дельты они выезжают на шоссе, ведущее с севера на юг, и направляются в бескрайние пампасы. Мили, часы — целый день езды; Воорт все дальше от Нью-Йорка. Он едет в пустоту. Они с Камиллой почти не разговаривают. Он едет за край мира. Большие и малые города остаются позади; они в пустыне — и по-прежнему едут на юг.
Становится холоднее. Они едут в сторону Антарктики. Пейзаж немного напоминает Нью-Мексико. Сушь и заросли полыни. А еще Воорт видит покрытые снегом вулканические пики на западе, и все время дует свежий ветер, и нет животных — только бесконечная двухполосная дорога, вся в рытвинах. Деревья небольшие, чахлые и, кажется, наклонены к югу, словно даже растения стараются вырвать из земли корни и сбежать. На стоянках под жестяными навесами индейцы в толстых свитерах продают коку и буррито с ветчиной и сыром.
— Теперь я знаю, почему сотрудники турфирм называют отпуск «побегом», — говорит Камилла. Она старается держаться подальше от Воорта — насколько позволяет переднее сиденье взятого напрокат «пежо».
Местность становится зеленее. Дорога явно идет в гору. Впереди видна сплошная линия громадных, темных гор, в шапках туч. Полынь сменяется бурой травой, а трава — сосновым лесом. Тучи нависают вдали, как часовые. Огромные стрелы сине-зеленых молний гоняются друг за другом по бескрайнему небу.
— «Патагония — один из самых красивых в мире уголков дикой природы», — вслух читает Камилла.
Дорога взбирается вверх, в Барилоче, — и похожие
— Вы принимаете наличные? — спрашивает Воорт у улыбающегося клерка в первом же четырехзвездочном отеле.
— Да, но мне нужно прокатать кредитную карточку на случай, если у вас будут дополнительные расходы.
Воорт благодарит клерка, и они уходят в другой отель. Но и там правила те же.
Пройдя четыре квартала, Воорт обнаруживает красивый пансион, весь в цветущих альпийских цветах, за белым заборчиком. Хозяин от руки записывает имена постояльцев в журнал, а еще принимает дорожные чеки.
— Я искупаюсь. — Судя по тону, Камилла хочет побыть одна.
— А я прогуляюсь.
Воорт сердится, хотя она ничего не сделала, — его бесит сам факт ее существования. Раздражение усиливается, просто кипит в крови.
— Так вот что такое брак? — кидает он. Камилла отворачивается.
— Вы из Нью-Йорка, да?
Воорт медленно оборачивается. И с ужасом видит девушку из самолета, сидевшую в трех рядах от них. Теперь с ней парень, на обоих жилеты на меху, ботинки и мешковатые вельветовые брюки. В руке у девушки маршрутная карта, которую она, очевидно, собирается купить. Они в книжном магазине.
— Меня зовут Рейчел. Живу на углу Семьдесят первой и Амстердам-авеню. Вас в прошлом году показывали по телевизору. Эй, Чак, — говорит она парню, — мы летели одним самолетом. И его показывали по ящику. Он коп.
— Какое совпадение. — Парень смотрит на Воорта так, словно тот попытался отбить у него девушку, — реакция грубая, но естественная. Или все это только игра?
«Откуда она могла узнать, что мы с Камиллой приедем сюда? Минуточку. Камилла сказала доктору Фаркасу».
— Ваша фамилия Воорт, — говорит девушка. — Правильно?
— Какая хорошая память.
— Вы — тот самый детектив, который в прошлом году выследил этого серийного убийцу. Как его… Шемпа… Штампрас? Фамилия вроде на «Ш».
— Шеска.
— Настоящий герой, — говорит Рейчел парню. И спрашивает Воорта: — Вы живете в Барилоче? Я слышала, будто Тед Тернер где-то здесь купил дом, и Сильвестр Сталлоне тоже. Это вроде как наимоднейшее место.
— А что привело в Аргентину вас? — спрашивает Воорт с колотящимся сердцем.
— Чак здесь живет. Он фанатеет от лыж и каяка. Воорт, а вы любите лыжи или каяк?