У алтаря любви
Шрифт:
Септим молча ждал.
– Тебе известно расписание религиозных церемоний, в которых принимают участие весталки? – задал вопрос Марк.
– Расписание девственных весталок? – глупо повторил Септим, уставившись на друга.
– Да. Когда они совершают жертвоприношения, ходят за водой к священному источнику. Понимаешь, что я имею в виду? Твой отец, как консул Сената, опекает жриц-весталок, не так ли? Ты сможешь добыть мне эту информацию?
– Ради всемогущего Юпитера, скажи, для чего тебе это нужно? – потребовал
– Мне это интересно.
– Похоже, что так, Но позволь спросить, в чем причина такого внезапного интереса к богине Весте?
Марк молчал.
– Ты познакомился с какой-то женщиной во время публичных жертвоприношений в этом храме? – поинтересовался Септим. Затем выражение его лица вдруг изменилось. – Марк, ты, должно быть, шутишь. Неужели одна из девственных весталок?
– Да. Встретил ее в храме Весты, сопровождая Цезаря, который вносил изменения в завещание.
Септим молча с изумлением смотрел на него.
– Не смотри так на меня. Я хочу ее снова увидеть. Поможешь?
– Корва, ты сошел с ума. Выбрось ее из головы. Это невозможно. Безрассудная идея.
– Я еще ничего не совершил. Хочу посмотреть на нее издали.
– С какой целью? Чтобы мучить себя? Из этого ничего не выйдет, мой друг. Если опозоришь девственную весталку, ее живьем похоронят за нарушение клятвы, и тебе не поможет даже твоя блестящая военная карьера: неважно, в скольких успешных военных кампаниях ты участвовал и сколько раз награждался лавровой ветвью или нес лавровый венок во время триумфов – Сенат и магистраты приговорят тебя к пожизненному заключению на рудниках Нумидии! Тебе придется броситься на свой собственный меч, чтобы избежать позора.
– Ты немного опережаешь события, Септим. Я только хочу еще раз взглянуть на нее, вот и все.
– Ты собираешься слоняться вокруг храма, как влюбленный школьник? Это, несомненно, упрочит твою славную репутацию.
– Нет ничего особенного в том, если я буду присутствовать на публичном жертвоприношении. Никто и не обратит на это внимание. Во время таких событий всегда толпы народу, и я буду одним из многих.
Септим покачал головой.
– Мне это не нравится, Марк.
– Ты сможешь мне помочь?
Септим пожал плечами.
– Ну так что?
– Копия расписания религиозных процедур весталок лежит на столе у моего отца. Он регулярно получает его, чтобы координировать сессии Сената с ними.
– Могу я на него взглянуть?
Септим посмотрел вдаль и вздохнул.
– Септим?
Трибун покачал головой.
– Наверное, когда-нибудь пожалею, что ввязался в это.
– Я только быстро взгляну на расписание.
Септим погрозил Марку пальцем.
– Надо вернуть расписание до окончания ужина. Не хочу, чтобы он заметил его отсутствие.
Марк кивнул головой.
– Жди меня здесь.
Марк остался в саду, и ему показалось,
– Осторожнее! – сердито прошипел Септим. Центурион преподнес листок к пламени факела на углу галереи.
– Завтра утром она принимает участие в очистительном жертвоприношении, а через пять дней отправится за водой к священному источнику, – сказал он.
Септим заглянул к нему через плечо и сверил время процедуры с именем весталки.
– Юлия Розальба Каска? – прошептал он. Марк вернул ему листок.
– Ты, действительно, ненормальный, Марк. Хотя бы имеешь представление, кто она такая?
– Самая очаровательная женщина, которую я когда-либо видел.
– Самая опасная женщина, которую ты когда-либо встречал, – дочь умершего Туллия Каски и внучка Децима Гнея Каски, лютого врага Цезаря!
– Септим, меня не интересует политика. Тебе это хорошо известно.
– Придется заинтересоваться, когда дело дойдет до гражданской войны, а это вполне вероятно. Кроме того, что она – девственная весталка и, следовательно, неприкосновенна, эта женщина принадлежит к дому и семье самого ярого врага твоего покровителя.
Марк молчал.
– Не собираюсь принимать участие в этом безрассудстве, – твердо заявил Септим.
– А я и не стану просить тебя об этом. Ты уже достаточно помог, показав этот документ.
– Но мне нужно вернуть его до окончания ужина, – ответил Септим, бросив опасливый взгляд в сторону дома. Сделав шаг, он остановился. – Марк, будь осторожен. Я не шучу – все слишком серьезно.
– Понимаю, – тихо произнес Марк.
– Не уверен. Ты не вырос в Риме и не представляешь, с каким благоговением относятся к жрицам-весталкам и какой бывает взрыв негодования, когда одна из них нарушает данный обет. Еще мальчиком я слышал, как живьем захоронили весталку на священном поле Кампус Скелератус. На всю жизнь запомнил этот рассказ. Ее обвинили на основании показаний рабов, которых можно подкупить или под пыткой заставить сказать все, что угодно. Ей ничего не помогло – состоялась ужасная казнь.
– Я не стану подвергать Розальбу опасности, – тихо произнес Марк. – Только должен увидеть ее.
Вдруг послышался какой-то звук позади, и Септим, приложив палец к губам, тихо проник в дом через боковую дверь. Марк улыбнулся, когда увидел раба, вылившего ведро воды в сад.
Он снова вернулся к своим мыслям.
Марго надела на склоненную голову Юлии ритуальное одеяние, напоминавшее прямоугольный кусок белой ткани с пурпурной полосой, закрепив его инкрустированной брошью. Накинув на голову вуаль, отступила назад и удовлетворенно кивнула.