У истоков Христианства (От Зарождения до Юстиниана)
Шрифт:
Социальная доктрина церкви и до сих пор не освободилась от этого противоречия. {76}
Богатые и бедные
в "нагорной проповеди"
Евангелие от Луки
(6:20-21; 24-25)
"...Блаженны нищие духом, ибо ваше есть царствие божие.
Блаженны алчущие ныне, ибо насытитесь. Блаженны плачущие ныне, ибо воссмеетесь.
...............................
Напротив, горе вам, богатые! ибо вы уже получили свое утешение. Горе вам, пресыщенные ныне! ибо взалчете. Горе вам, смеющиеся ныне! ибо восплачете и возрыдаете".
Евангелие от Матфея
(5:3-6)
"Блаженны нищие духом; ибо их есть царство
Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю.
Блаженны алчущие и жаждующие правды, ибо они насытятся".
Согласно Евангелию от Матфея, прежде чем начать проповедь, Иисус "взошел на гору" (Матфей, 5 : 1). Лука же говорит, что "стал он на ровном месте" (Лука, 6 : 17). Рисуется пейзаж Капернаума, на востоке от Назарета, близ Геннисаретского озера: вся география этого района представлена противоречиво.
Порой труд за вознаграждение расценивается презрительно: не заботьтесь о материальных вещах, о том, как вы будете жить, подражайте птицам небесным и полевым лилиям (Матфей, 6 : 26-28). С точки зрения этого евангелиста, работа законна: "Ибо трудящийся достоин пропитания" (Матфей, 10 : 10). В рассуждениях Матфея - зеркале жизненных условий своего времени - отношения между господином и рабом, сувереном и подданным, земельным собственником и батраками даже не обсуждаются. Торговые операции также выглядят совершенно законными. Кто следует за мессией, покинув дом и поля, получит сторицей в этом мире и в будущей вечной жизни. Подобные же противоречия обнаруживаются в евангелиях по поводу семейных отношений. {77}
Вступление в брак угодно богу; вместе с тем и возвеличивается состояние безбрачия, и прямо восхваляются те, "которые сделали сами себя скопцами для царства небесного" (Матфей, 19 : 12). Союз мужчины и женщины нерасторжим: "Что бог сочетал, того человек не разлучает". Это изречение Марка (10 : 9) воспроизведено также и в Евангелии от Матфея (19 : 6), который затем, однако, объявляет (и даже дважды) совершенно законным и развод в случае неверности супруги (Матфей, 5 : 32; 19 : 9). Этот принцип был воспроизведен в кодексе Юстиниана. Из него в любом случае вытекает юридическое и моральное неравноправие, в котором раннее христианство удерживало женщину: подобное исключение не предусматривалось в случае неверности мужа.
Во всяком случае, вступление в царство и воскресение разрушали состояние супружества (Лука, 20 : 35). Более Того, тот, кто приближался к Иисусу и не "ненавидел" отца и мать, жену и детей, братьев и сестер, не мог быть его учеником (Лука, 14 : 26). "Ибо приходят дни, в которые скажут: блаженны неплодные, и утробы неродившие, и сосцы непитавшие!" (Лука, 23 : 29).
Одна мораль утверждает семью, другая ее разрушает.
На бракосочетании в Кане Мария пожелает, чтобы сын совершил чудо, потому что кончилось вино. Ответ ей не мог бы звучать жестче, чем в Евангелии от Иоанна: "Что мне и тебе, жeно?" (Иоанн, 2 : 4). В смертный час Иисус все же обнаруживает сыновью нежность и поручает мать Иоанну, ученику, "которого любил" (Иоанн, 19 : 26). Вообще же мать, братья, сестры для него лишь все те, кто следуют за ним.
Не менее значительны в евангелиях антиномии частной и общественной жизни.
С одной стороны, одобрение встречают преданные кесарю граждане, которым надлежит обладание всем тем, что составляет их законную собственность. Таково мнение синоптических евангелий (Матфей, 22 : 15-22
Человеку возбраняется судить других; но в то же время освящается существование традиционных судов. "...Всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду" (Матфей, 5 : 22). Чтобы судить ближнего, нуж-{78}но не иметь самому ни сучка, ни бревна в "своем глазу" (Матфей, 7 : 4), но лучше не осуждать никого, "и не будете осуждены" (Лука, 6 : 37).
Иисусу, как и всем основателям религий, приписывается множество чудес, которые почти всегда отвечают неудовлетворенным ожиданиям бедняков: умножение хлебов, чудесный лов рыбы, превращение воды в вино, чудодейственные исцеления. Но совершив их в качестве доказательства своих мессианских прерогатив, он "строго запрещал им (ученикам.- Ред.), чтобы не делали его известным" (Марк, 3 : 12).
Таким образом, попытки проникнуть в прошлое, в сущность христианского послания, ориентируясь на логику евангелий и других писаний Нового завета, бесполезны. Главное, что можно извлечь из них,- это факт существования ряда религиозных групп, которые жили в различном социальном и культурном окружении.
Нет возможности обнаружить какую-либо логику там, где преобладают разные ответы на разные вопросы, стоявшие перед бедными и богатыми, евреями и неевреями, ожидавшими великого финального перелома в их жизни.
СМЕРТЬ И ВОСКРЕСЕНИЕ
Эпизоды осуждения и смерти Иисуса вплоть до мельчайших подробностей: пропажа его одежд, уксус, который ему давали пить, сокрушенные покачивания голов в проходившей мимо толпе, отсутствие переломов ног и рана в боку умирающего,- все это подтверждается ссылками на Ветхий завет. Все "сконструировано", чтобы показать, что в страстной муке Иисуса воплотились мессианские пророчества Ветхого завета, римляне же оказались лишь исполнителями их.
К этой версии прибавляется иная, кажущаяся противоречащей первой, а именно: что ответственность за муки Иисуса лежит не на римлянах, а исключительно на евреях. Евангелия отражают влияние того периода, когда христианские общины начали радикально отделяться от еврейских общин и проявили потребность в усилении полемики против этих последних, особенно после окончательного поражения иудеев в 135 г. Поэтому выдвинутое против Иисуса обвинение было прежде всего политическим, а уже потом религиозным: при римской оккупации всякая {79} претензия выступить в роли "царя иудеев" представляла собой мятежный жест, наказуемый смертной казнью.
Какими бы ни были исходные соображения авторов евангелий, то немногое, что добавлено к ним, чтобы придать описанию какую-либо "историческую" достоверность, лишено самой элементарной последовательности.
Прежде всего, арест Иисуса. Согласно синоптическим евангелиям, Иисус был схвачен "толпой, вооруженной мечами и палицами", натравленной на него великими жрецами, писарями и старейшинами, представителями иудейских властей. Кроме них, согласно Иоанну, арест потребовал мобилизации целой "когорты": отряда римских солдат числом 300 человек во главе с их трибуном. Незадолго до того в Иерусалиме бесчисленная толпа приветствовала Иисуса; но достаточно было предательского поцелуя, чтобы заставить опознать его и передать убийцам.