У каждого свои недостатки. Часть 1
Шрифт:
За ужином Демидов вел себя по-деловому бодро, даже шутил. Но ночью, когда я встала, чтобы выпить воды, увидела в открытую дверь, как он мечется по своей каюте. Он заметил меня, поманил внутрь.
— С тех пор, как мы застряли, все время хочу пить, — виновато призналась я. — У меня всегда так — вечно хочу именно того, что нужно экономить.
— Пей, сколько влезет, — улыбнулся Кир. — Прогноз очень хороший. Даже если не выйдем к полю, проживем долгую и относительно спокойную жизнь.
Голографическая панель за его спиной была включена. Я невольно уставилась на экран. Среди густой травы цвета сепии бежала девочка лет семи. Длинные волосы, большие
— Это моя сестра, — сказал Кир, тоже глядя на экран, — я сохранил свои воспоминания — все, что у меня осталось… о ней.
— Что с ней случилось?
— Она погибла шестнадцать лет назад.
— Как ее звали?
— Я не помню.
— Ну… тогда… — я смутилась.
— Я расскажу. Позже. Нам тут всем понадобится максимум искренности.
— Верно, — я поежилась, чувствуя давление латексного корсета так сильно, как никогда раньше.
— Садись, Сэм. Ты хотел увидеть театры и музеи Земли. Я покажу тебе все, что помню.
Он показывал и рассказывал. Я сидела в кресле чуть позади дивана, на котором полулежа расположился Кир, и большей частью смотрела на него, а не на экран. Это был прекрасный вечер, и его не омрачил даже бесконечный космос и развернутая над пультом пустая карта без спиралек торс-полей.
Глава 10
— Кир, я девушка. Я не Самуэль, я Саманта… Нет, не то… Дело в том, что… Теперь все по-другому, и должна сказать тебе, что на самом деле… Я не парень, и поскольку мы все равно здесь застряли, я совсем не против, чтобы… Я — девушка! Я — девушка, мать твою! Ну почему я не призналась раньше?! А-а-а-а! — я бьюсь головой о туалетный столик леди Сибиллы. — Микки, что мне теперь делать?
Кибер-каб как-то неопределенно шевелит левым ухом. Понятно.
— Я девушка, девушка я, — твержу я, глядя в зеркало над столиком. — Я не могла сказать раньше. Мне нужны были деньги. А сейчас мне ничего не нужно, потому что мы, мать твою, ползем в открытом космосе и неизвестно, доползем ли куда-либо. И потому что…
Отражение в зеркале мало способствует репетиции эпохального события, то бишь моего признания. Я уже затянула отросшие волосы сеткой и напялила паричок — старческий пух на розовенькой основе. На пух пошли белые лохмы от диванной подушки из гостевой каюты, наверное, кто-то из девушек Кира забыл на яхте это воплощение арт-деко.
Ладно, сосредоточимся на текущем моменте. Одной рукой я осторожно распыляю на кожу под глаза тонкий слой грима, пальцами другой быстро формирую сеточку морщин. Та же основа делает блеклыми ресницы и брови. Над глазами тонкие ниточки черным карандашом — раз выпали волосенки, то и от бровок мало что осталось. Складки у рта подчеркнуты театральными тенями. Губки — куриная гузка, но помада — «звездный коралл», самый яркий цвет из коллекции Сибиллы. В сто лет жизнь только начинается, поэтому никаких там «скромных, пастельных». Пигментные пятна — бабуля недавно побывала на курорте, а зря — не все звезды одинаково полезны, ультрафиолет он и в космосе ультрафиолет, однако для старческой пигментации беру самую маленькую кисточку — современные салоны красоты творят чудеса. Отвисший подбородок, дряблая шея — все это театральный латекс, благо
Бабушке лет сто двадцать, поэтому — тросточка, тоже из 3D-принтера, хрупкая, как все, что сделано из переработанного пластика, опираться особо не будем. На ногах — кожаные шлепанцы Пайка, он пока не знает, думаю, ругаться не будет, наш циклон всегда за то, чтобы душевное здоровье мистера Демидова поддерживалось моими шалостями.
— Милок, милок, — проговариваю я по-русски, подбирая голос.
Этот — слишком надтреснутый и писклявый, не люблю буффонаду. М-м-м… сипловатый, нет. Вот то, что надо — бабу?шка привыкла всех строить и по-стариковски жалобно разговаривать не умеет.
Самое страшное — это предположение и недопонимание. Когда я вползла на камбуз (мы отказались от пафосных обедов в кают-компании), у глаза Кира были размером с блюдца. Еще бы, по длинному коридору я шла ме-е-едленно, мелкими шажками, звучно шаркая ногами и стуча тросточкой. Это Пайк знает все о наших передвижениях по кораблю, а у Демидова, должно быть, все пересмотренные намедни фильмы о корабельных призраках перед внутренним взором промелькнули (ну и программу вечернего просмотра я не просто так заранее подбирала). Как он усидел на стуле, непонятно. Наверное, помогла реакция Пайка. Вернее то, что реакции у циклона на мое появление не было никакой.
— Мэм? — вопросительно поинтересовался Пайк, невозмутимо подняв одну бровь.
— Завари-ка нам чайку, милок, — строго выпалила я, шамкая, тряся головой и деловито подползая к обеденному столу. — А ты что уставился, внучек? Не рад видеть свою бабу?шку?
Полночи учила эти фразы. Если уж быть аутентичной, то во всем. Русский язык очень сложный. Семантика такая, что если не родился русским, то лучше и не пытаться эту бездну освоить. Говорят, двести лет назад этот язык был еще сложнее. Немудрено, что у русских такие… специфические мозги. Взять, к примеру, это самое «милок» — слово мужского рода, теоретически, женский вариант должен звучать как «милка», ан нет. И слово-то какое-то из лексикона этих самых бабулек, потому как позитивно-снисходительно-покровительственное.
«Внучек» слабо задышал и начал приобретать свой естественный цвет.
— Сэм, — сказал он, качая головой. — Так ведь недолго и самому стать удобрением для твоей картошки.
Я строго погрозила ему морщинистым пальцем, достала изо рта зубной протез, отлично получившийся на 3D-принтере, задумчиво повертела его в руках и сунула обратно в рот. Есть с ним я, конечно, не смогу. Но чаю хлебнуть…
— Черт! — я выплюнула протез вместе с чаем — от горячего пластик отошел от зубов и слетел на язык.
Демидов загоготал.
— Если бы моя бабушка была похожа на ЭТО, я был бы счастлив. Отличный грим. Я так и представляю тебя в роли старушенции, сующей конфетки всем встречным детям.
Я молча вынула из кармашка ситцевого платья кусочек шоколадки в фольге и продемонстрировала его Киру. Позже поделюсь шоколадом с Микки, кибер-каб отправился на мостик со всей ответственностью выполнять обязанности юнги, я по нему немного скучаю. Пайк подал мне воды со льдом — я опустила в стакан обожженный язык, Демидов опять заржал.