У каждого свои недостатки. Часть 1
Шрифт:
Вскочила и понеслась следом.
… Кир стоял не у пульта, а у лобового иллюминатора. В него отлично было видно, что за корабль встретился нам на пути.
— Чужие? — вырвалось у меня.
Демидов кивнул. Он стоял спиной ко мне, и не видела его лица.
— Летучий голландец?
— Сэм, ты начитался вбросов в Сети? — Кир повернулся.
Нет, лицо его не было разочарованным. Оно было усталым. Время от времени то в одном, то в другом месте Кластера (с самых первых лет освоения космоса) на пути следования кораблей землян встречаются вот такие
Я подошла к окну и принялась жадно рассматривать корабль пришельцев. Невероятное, конечно, зрелище — эдакая махина! Тарелка медленно вращалась, ярко освещенная по окружности собственными источниками. Даже самые старые из найденных блюдечек продолжают светиться. Торс-энергия. Космос щедр к своим детям.
— Тоже бедолага? — спросил я. — А вдруг там внутри кто-то есть!
— Нет там никого, — сказал Кир. — Я уже видел такие штуки. И даже бывал внутри.
— Сколько у тебя профессий! Ты и ученый, и импресарио, и черный археолог.
— Скажешь тоже… археолог. Так, пришлось однажды войти в тарелку, считай, по необходимости. Это было на астероиде-маяке. Одна из первых тарелочек, найденных в космосе. Ничего особого там нет. Внутри пусто. Обычный торс-двигатель, правда, никому ни разу не удалось их на тарелках запустить. Ученые так и бросили эту груду металлолома на маяке. Короче, — Демидов вздохнул, — нам нет смысла тут задерживаться. Сейчас перезапущу «зеркало»…
— Постой, — сказала я. — Те тарелки, которые находили… это случалось в районах, где было поле?
— Конечно, — Кир фыркнул, — иначе как бы до них добрались?
— И они все светились?
— Большинство. Торс-поля практически неистощимы… Торс-поля, — повторил Кир, глядя в иллюминатор.
… Корабль нас впустил. Шлюз приветливо распахнулся, я позавидовала решимости Демидова, храбро шагнувшего внутрь, хотя сама полчаса умоляла его взять меня с собой. Гравитационное поле работало, датчики на Микки показали отсутствие патогенной микрофлоры, опасных газов и прочей дребедени, способной навредить человеческому организму. Кир почти сразу снял шлем и махнул рукой мне. Он был опытным исследователем НЛО, а вот у меня коленки дрожали. Уходя, Чужие забыли выключить свет, это было очень мило с их стороны. «Каюты», уютные такие помещения, абсолютно пустые внутри, тоже оставались открытыми — заселяйся, завози мебель.
— А кухни у них были? — спросила я.
Взгляд у Кира был очень красноречивым.
— А что? — обиженно пробормотала
По-моему, есть на свете только одна вещь, способная объединить разные цивилизации — любовь к вкусному. Во время долгих перелетов в космосе еда становится центром интереса. На «Монмартре» нас поддерживала только мысль о том, что будет в этот день на завтрак, обед и ужин. Мне, правда, корм был не в коня.
Кир шел уверенно, я же в этих пустых, похожих друг на друга коридорах, потерялась бы сразу. Я и потерялась, заглядевшись на странный узор на стене возле одной из стандартных кают. Хорошо, что Микки остался со мной и вывел меня на голос Демидова. Мостик на «Голландце» (про себя я окрестила его именно так, для остроты момента) был огромен и пуст. Кир тут же подошел к пульту. Панель-уловитель послушно выросла за его спиной. На этом дружба с системой корабля закончилась, так толком и не начавшись — двигатель по приказу Демидова запускаться не захотел.
— Но попытаться же стоило, — виновато обронила я.
Кир кивнул, выйдя из-за панели. Мы обошли мостик по окружности. Можно было подумать, что мы на обычном земном круизном лайнере, в рубке, куда иногда за деньги пускают богатых туристов.
— Зачем я потащил тебя с собой, Сэм? — тихо произнес Кир, стоя у панорамного иллюминатора. — Нужно отправить тебя домой сразу после Нью-Маркет.
Я покосилась в его сторону и провела рукой по пульту.
— Хватит говорить так, будто ты в чем-то виноват, — пробурчала я.
— Я виноват. Я увлекся, — тихо сказал Кир.
— Чем? — фыркнула я.
— Кем, — Демидов усмехнулся уголком рта. — Тобой, Сэм. Нашим общением. Твоей искренностью. У меня никогда не было таких друзей. Прости, что заставлял тебя делать все эти вещи, терпеть эту глупую игру.
— Зато я познакомился с самым странных циклоном на свете, повидал корабль Чужих…
— Ты понимаешь, о чем я, Сэм, — твердо сказал Кир. — Есть столько людей, которым ты мог бы подарить свою любовь, а я эгоистично пытался присвоить ее себе.
— И присвоил, — тихо сказала я. — Но никто же не против.
— Никто, — сказал Демидов, поворачиваясь ко мне лицом, — особенно я. Я эгоист. Мне нужно все и полностью.
Кровь бросилась мне в лицо, сердце жарко забилось. Пульт корабля Чужих ожил, всего на несколько мгновений — вспыхнул, заиграл яркими гололучами. Я отпрыгнула в сторону, пульт погас. Демидов уже был возле меня, удивленно бегая взглядом по гладким сенсорам.
— Что, что ты сделал?
— Не знаю… я не понял!
— Ты на секунду запустил активатор торс-двигателя! Откуда здесь торс-поле?
— Да я… я понятия не имею! Я просто… думал.
— О чем именно ты думал? Мысли, эмоции — что?!
— Ну… как ты говорил, радуги, единороги, «я — человек, я гражданин Вселенной»!
— Отойди, — Кир встал перед панелью, бормоча сквозь зубы. — Радуги, говоришь? Единороги? Какие именно единороги?
Он вдруг поднял глаза вверх, и я проследила за его взглядом. Над пультом чуть выше лобового стекла были выведены иероглифы Чужих. Их язык так никто расшифровать и не смог — пришельцы общались с представителями Земли лишь вербально.