У каждого свои недостатки. Часть 1

Гусина Дарья

— Пожалуйста, Сэм, походи в таком виде подольше, я должен это запомнить. И кстати, тебе так идет этот паричок.

На этот раз мой средний палец с пигментными пятнами был отогнут и направлен вертикально вверх — если я говорить не могу, это не значит, что не отвечу.

… Я немного поразвлекала Кира и Пайка придуманными на ходу рассказами из нелегкой старушечьей жизни и отправилась к себе снимать грим, пообещав восторженному Демидову как-нибудь повторить представление.

— Сегодня, — сказала я зеркалу.

За три недели тесного

общения я неплохо изучила Демидова, его хорошие черты и недостатки. И все же не могу сказать, что знаю его. Мы сильно сблизились, и я хожу по краю. Я могу еще долго делать вид, что бреюсь по утрам, интересуюсь изображениями голых девиц и иногда страдаю от «утреннего бодрячка». Рано или поздно все тайное становится явным. Это сейчас мы веселимся, а потом будем стараться не сойти с ума от взаимного созерцания друг друга. И тогда мое признание может оказаться не к месту. Или слишком к месту. Я уже многое знаю о Демидове и могу предсказать его реакцию на… разное, но не на это.

Я пыталась расспросить Кира о его сестре и том рейсе шестнадцатилетней давности. А он пытался рассказать. Начинал и замолкал. Кидал «потом» и уходил к себе. И все-таки иногда что-то проскальзывает в наших разговорах — кусочки паззла, из которых я упрямо стараюсь сложить целую картину.

Два дня назад я взялась готовить ужин. У нас много замороженной рыбы в холодильниках, меня это удивляет и радует.

— Кир, а ты всегда возишь с собой столько еды?

Я обваливала в муке тушки окуньков и бросала их в кипящее масло. Сначала съедим всю мелкую рыбу, пусть крупная остается для особых случаев. Не знаю, правда, что можно считать особыми случаями в условиях бесконечного полета, кроме дней рождения, разумеется. Кир родился в июне по календарю Пальмиры.

Демидов, который с интересом следил за моими манипуляциями, кивнул.

— Здорово, конечно, особенно в данных обстоятельствах, но… зачем?

Кир помолчал и сказал:

— Голод в космосе. Я не переживу этого вновь. Со всем можно смириться, но самые примитивные неудовлетворенные желания — самые разрушительные. Я всегда вожу с собой много еды и воды.

— Ты не в первый раз теряешь поле?

— Теряю в первый. Долго лечу на «парусе» — во второй.

Он не проронил больше ни слова, а я побоялась расспрашивать Кира в его версии «изморозь в глазах». Паззл складывался очень медленно.

Смыв грим, я пошла в кают-компанию. Демидов ждал меня у голоэкрана. Мы надели обручи для ментальной проекции и продолжили игру. На далекой планете из секретной лаборатории вырвались на свободу толпы зомби — храбрые сталкеры отстреливают ходячих мертвецов, шныряющих по катакомбам. Старо как мир.

— Скучно, — пожаловалась я, снимая обруч.

— Я знал, что однажды ты это скажешь, — Кир подмигнул мне, доставая что-то из кармана. — Локации пришлось создать заранее, столько подробностей человеческий мозг удержать сразу не может, а персонажи — это уже дело воображения. Предлагаю не выпендриваться и выступать в собственном

обличии.

Он подсоединил к приставке ментальный проектор. Еще одна супердорогая разработка «Сайклон Серендипити», позволяющая подключать к игре свои умственные проекции. Интересно, нас ищут? Не нас, конечно, а Кира. Наследник корпорации — это вам не глупая девочка Саманта, сбежавшая из-под венца. Мама, наверное, будет плакать, когда я не позвоню ей на Рождество.

— Что?! — завопила я, сбрасывая обруч. — Это ты так меня видишь?

На экране, в меню «выбор персонажей», мельтешил щуплый субъект, напоминающий меня только прической.

— Я не такой субтильный!

— Не нравится? — Кир поднял бровь и вкрадчиво поинтересовался: — А так?

У субъекта выросли грудь и попа. Его начало заваливать то вперед, то назад — программа реагировала на изменение габаритов.

— Издеваешься?! Убери немедленно это безобразие!

— Зачем? А по мне очень даже ничего, — Демидов увеличил моему персонажу бюст. — Это у меня издержки вынужденного воздержания, — Кир откровенно надо мной издевался, наблюдая за моей реакцией и явно еле сдерживаясь, чтобы не захохотать. — Знаешь, что происходит с двумя самцами мышей, если их надолго запереть в замкнутом пространстве?

— Даже думать не хочу! Эй, мы только три недели в космосе! Что же будет дальше? Убери! — я попыталась сорвать с Демидова обруч.

Он уклонялся и махал руками, перехватывая меня за запястья. В какой-то момент он свалился на спину, увлекая меня за собой и смеясь над моими попытками выкрутить ему руки, притянул ближе, и… я забилась, выгнулась, дернулась назад. Вырвалась и отползла. Он чуть не прижал меня к себе! Черт, я чуть его не поцеловала!

— Ты чего? — удивленно спросил Кир, приподнимаясь. — Я думал, ты привык к моим подколам.

— Я никогда к ним не привыкну, — сказала я, стараясь на него не смотреть. У него задралась футболка, обнажив живот и полоску темных волос над ремнем джинсов.

— Я перегибаю палку? — спросил он, почесав в затылке.

— Именно.

— Прости. Я сам это понимаю… но почему-то не могу остановиться. Я… со мной что-то происходит в твоем присутствии. Я же вибрант… ты знаешь. Таких, как я, всегда тянет к таким… как ты. Но ты не переживай, это не то, чем может казаться. Наверное, в тебе много «инь», женской энергии? Считается, что когда в мужчине много «инь»…

— Чушь эта твоя «инь-янь»… дело в другом, — глухо сказала я, глубоко вздохнув. — Видишь ли, Кир…

Он посмотрел на меня странным долгим взглядом и сказал:

— Сэм, ты не поверишь, но…

— Что? — спросила я, затаив дыхание.

— … Микки вызывает меня на мостик. Он кое-что увидел. И это корабль!!!

Демидов вскочил на ноги, подбежал к иллюминатору, разочарованно рявкнул и понесся к двери. Я выпустила воздух из груди и сказала в пустое пространство каюты:

— Я чуть было не организовала нам первую брачную ночь, а ты даже не заметил.