У каждого свой путь. Книга первая
Шрифт:
– Проходите, товарищ старший лейтенант! Какой у вас ко мне возник вопрос?
– Товарищ подполковник, вы вчера сказали о соревнованиях. Я принял к сведению, но прошу разрешить проводить тренировки в одиночестве на полигоне в лесу. Не хочу, чтобы смотрели и под руку советы давали. Сами понимаете, это нервирует. Когда результат будет, я вам продемонстрирую. На данный момент я себя хорошим стрелком не считаю.
Петр Леонидович встал из-за стола:
– Очень хорошо, что вы так критично относитесь к себе. Ну, что ж, я не возражаю и прекрасно
Степанов подкинул руку к козырьку:
– Есть! Разрешите идти?
– Можете быть свободны.
Вечером, во время свидания, он рассказал о разговоре Марине:
– Послезавтра я после обеда свободен. Лозовой нас прикроет. Уже договорился. Начнем тренировки. Я тут описание винтовки стащил и ее технические характеристики. Хочешь посмотреть?
– Конечно.
Он вытащил из нагрудного кармана несколько сложенных листков и протянул ей:
– Никому не показывай, а то меня за подобное «художество» под трибунал отправят.
Она спрятала листочки во внутренний карман куртки:
– Никто не увидит, даже родители. Обещаю!
– Ты знаешь, где полигон находится?
– Прекрасно знаю. Несколько раз смотрела на стрельбы. Ох и покатывалась! Лучше, чем в цирке!
Саша удивился:
– Почему?
– Командир части распоряжается стрельбами, а сам все пули «за молоком» послал. Я видела, как парень с двумя звездочками вдоль погона проверявший мишень, специально гвоздем дырки ковырял, пока мишень снимал. А потом удивлялся в меткости командира и все говорил: «Надо же вам, Петр Леонидович, так стрелять!».
Степанов вытаращил глаза:
– Это ты сама слышала?
– Конечно. Я метрах в пятнадцати наверху лежала.
Офицер расхохотался и прижал ее к себе:
– Маринка, как же ты меня насмешила! А прапорщик какой из себя был?
– Коренастенький, с кривыми ногами. Не идет, а катится!
– Ясно, о ком ты говоришь! А еще что видела?
– Из солдат только один хорошо стреляет: высокий и худой, как палка. Лицо бледное и сплошь в веснушках. Уши торчат, словно листья мать-и-мачехи. Он мало времени на прицеливание берет. Остальные солдаты его обижают.
– В каком плане?
– Толкают, насмехаются. «Лопухом» зовут и все по ушам норовят стукнуть. Будь я на его месте – устроила бы потасовочку! А он терпеливый. Ты можешь его защитить?
– Почему ты просишь об этом?
– Когда они его достанут, он их всех просто перестреляет. Они все черные, а он такой светленький один. Они наглые и считают его слабаком, но это не так. Я видела, как временами сверкали его глаза. Я бы поступила именно так.
Степанов внимательно поглядел на нее и произнес задумчиво:
– Кажется, ты права. Обещаю разобраться.
Они
– Марина, как ты ко мне относишься? Я тебя не пугаю?
Она светло улыбнулась, глядя в его глаза:
– Ничуточки. Мне так хорошо с тобой. Я сегодня целый день на уроках на часы смотрела. Думала о тебе…
– И что ты думала?
Девушка смущенно рассмеялась, провела ладонью по его плечу. Торопливо спросила:
– Смеяться не будешь?
Саша погладил ее по волосам:
– Не буду.
– Я всем сердцем хочу, чтоб ты был рядом постоянно. Я так мало тебя знаю, а мне кажется, что мы сто лет знакомы. Что я тебя и раньше знала.
Он потер висок:
– Такое же чувство и у меня… Будь тебе восемнадцать – предложил бы замуж, а так – ждать буду, когда повзрослеешь. Только боюсь, что ты потом более молодого найдешь.
Она с неожиданной силой обняла его за шею и прижалась. Прошептала в ухо:
– Мне никто не нужен, кроме тебя. Наверное, девчонки так не говорят, но я росла с мальчишками и привыкла резать правду в лицо. Так вот – я тебя люблю! Я никого не хочу видеть, кроме тебя. Я тоскую без тебя. – Испугалась собственной смелости и отпрянула в сторону: – Извини, я тороплю события. Терпения во мне мало, это даже отец говорит…
Даже в темноте он заметил, как ее лицо побледнело. Знал, что она ждет ответа, но медлил. Слишком уж неожиданным было ее признание. Степанов собрался с мыслями:
– Марина, я взрослый человек, намного старше тебя, но скажу сейчас честно и откровенно: я влюблен в тебя. Думаю, ты понимаешь, что может произойти между мужчиной и женщиной. Хотя бы догадываешься… – Мужчина чувствовал, что ему не хватает воздуха и передохнул: – Я считаю, что нам надо перестать встречаться по вечерам. Иначе ты однажды возненавидишь меня, как и этого Кольку. Предлагаю встречаться лишь на тренировках.
Маринка застыла с открытым ртом. Потом до нее начал доходить смысл слов. Она вдруг ударила его обоими кулаками в грудь и бросилась бежать к дому. Саша медленно побрел к части. На душе стало тяжело. Он не видел, как из зарослей на другой стороне дороги выбрались две фигуры с палками и начали подкрадываться к нему. Он настолько углубился в собственные мысли, что не услышал бы ничего, если бы не дикий вскрик:
– Саша!..
Обернулся, автоматически вскидывая руки. Удар палки пришелся по кисти, второй удар, которого он не видел, обрушился на затылок. Колени Степанова подогнулись, и он начал заваливаться. В затухающем сознании отпечатался дикий крик:
– Сволочи-и-и!!! – Очнулся через минуту. Над его телом стояла Маринка и, размахивая палкой, не давала приблизиться к нему двум черным фигурам. Она ругалась: – Подходите ближе, подлецы! Чтоб я вас хоть узнать смогла и рассчитаться завтра. Со спины нападать, предатели! Негодяи!