У каждого Темного Лорда...

Филатова Анна

Но она летит с лестницы, и у меня есть всего пара мгновений, чтобы не допустить ее падения на ступеньки. Мгновение, чтобы выхватить палочку. Вингардиум Левиоса — очень длинное заклинание, его так долго говорить... времени не хватает. Есть только мгновение на то, чтобы подумать заклинание. Мерлин, как тяжело и медленно дается невербальное... но я успеваю. Я осторожно, очень осторожно опускаю Джинни рядом с собой. И смотрю на Скитер.

Хочу ли я понять ее и войти в положение испуганной пленницы? Нисколько. Хочу ли я наказать ее за то, что она чуть было не сделала с Джинни? О да. Хочу так же сильно, как хотел причинить боль Кэрроу чуть больше месяца назад. Тогда у меня получилось — получится и сейчас.

Пару секунд

я будто смотрю на себя со стороны. Рядом со мной стоит притихшая, будто бы окаменевшая Джинни, которую явно нужно успокоить. Поможет ли ей, если я сейчас начну разбрасываться пыточным проклятием? Определенно, нет. И ее состояние сейчас в любом случае важнее моих желаний. Поэтому я стряхиваю с себя наваждение вместе со злостью и говорю почти спокойно:

— Ну что же, мисс Скитер, я вас услышал. Думаю, нам стоит обсудить сложившуюся ситуацию.

Я поднимаю палочку, чтобы Сонорусом позвать остальных: если уж оставить все как есть нельзя, пусть ребята помогут придумать, что теперь с этим делать. Я поднимаю палочку с совершенно безобидным намерением и слишком поздно понимаю, что Скитер может истолковать это как угрозу. Кто бы знал, что она вообще способна бояться и может так паниковать!

Рита перекидывается в жука, видимо, считая (и не без оснований), что это помешает мне прицелиться в нее, но летит почему-то прямо к нам. Я слишком поздно понимаю, что она собирается вылететь в открытую форточку на кухне. Соображает ли она вообще, что делает? Нерушимый Обет наверняка ее убьет.

Может быть, так и должно быть, и не стоит ей мешать? Если она действительно попытается улететь, все проблемы, связанные с ней, решатся сами собой, а нам останется только найти более морально устойчивого журналиста... нет, так не пойдет, приходится признать мне. Мысль мелькает и исчезает, а на смену ей приходит другая, более реалистичная: что я сейчас могу сделать? Закрыть форточку не успею, оглушить Риту не могу, ведь даже если я вдруг в нее попаду, ее это запросто может убить, и даже заклинание, возвращающее анимагу человеческую форму, начисто вылетело из головы. Поэтому я произношу другое заклинание. По идее, для него тоже нужно прицелиться, но я почему-то совершенно уверен, что мне достаточно будет указать палочкой в нужную сторону. Неужели это одна из сторон могуществе Бузинной Палочки? Об этом я подумаю позже, а сейчас я просто говорю:

— Империо.

И повинуясь моему приказу, майский жук замедляет свой полет, разворачивается, подлетает к нам и снова становится Ритой Скитер.

...нет совести

Я сажусь прямо на ступеньку лестницы и ненадолго прикрываю глаза. Надо успокоить Джинни, прямо сейчас. Надо снять заклинание с Риты. Нестерпимо хочется вымыть руки. Но я занят наименее важным делом из списка дел: пытаюсь вспомнить, слышал ли я хоть раз в жизни заклинание для возвращения анимагу человеческой формы. Ремус и Сириус при мне превратили Хвоста из крысы в человека, когда я был на третьем курсе. Вдвоем, в две палочки. Я прямо вижу это. Вот они договариваются «на счет три», наводят на него палочки, и один, и другой... вот Питер превращается. Что они при этом говорили? Говорили ли они что-то вообще?

«Мистер Поттер, у Вас нет других проблем?» — раздраженно вопрошает в голове голос профессора Снейпа, и я на этот раз точно знаю, что никакой загробной мистики тут нет, это просто мое воображение. Ругань Снейпа так здорово отрезвляет, о да.

У меня есть другие проблемы. И даже не проблемы, а просто обязанности. Джинни. Рита. Вымыть руки. Открой наконец глаза, придурок!

Я открываю глаза и вижу, что ничего не изменилось. Рита стоит все в той же позе (что неудивительно, под Империо-то), Джинни тоже как стояла, так и стоит, и лицо у нее практически невозмутимое и спокойное, я бы даже поверил, если бы подбородок не дрожал так подозрительно. Сгребаю

ее немедленно в охапку — с этого надо было начинать! Очень вовремя, потому что ее тут же прорывает:

— От Василиска спас... из больницы вытащил... даже от Риты и то спас! Гарри, ты мой герой! Гарри, это у тебя хобби такое — спасать меня из лап монстров, да? Или это просто такая судьба? — Джинни разражается истеричным смехом, хохочет так, что воздуха не хватает, что задыхается, что слезы на глазах выступают, а потом вдруг оказывается, что она уже не смеется, а плачет навзрыд, уткнувшись в мое плечо, а я старательно обнимаю ее и нашептываю какой-то бред, а что тут умного-то скажешь, ну тише, тише, все живы, все целы, ты здесь, и я здесь, я всегда буду рядом, честное слово, ну что ж за начало вечера, зашибись просто, разве так можно, испугалась, да, я тоже знаешь как испугался, все будет хорошо, и с Ритой мы разберемся, все будет хорошо, и у нас, и вообще, вот увидишь, я же Гарри Поттер, Гарри Поттер, говорят, герой, правда, преступник немножко, но тебя же это не смущает, правда, ну вот видишь как славно получается, и вовсе ты меня не залила слезами, и ничего не страшная, не говори глупости, ты всегда красивая, самая лучшая, никому не дам обижать, непростительными швыряться буду, видишь я же могу, я тот еще злодей, под замок запру, если надо будет, ну хорошо, не буду под замок, а то ты же и Летучемышиным сглазом можешь, и давно пора меня сглазом, я же ужас какой бред несу, а ты терпишь, и хорошо, что смешно, но чего смешного в глупом Гарри Поттере, как ты хорошо улыбаешься, вот так и улыбайся, и все будет хорошо, я обещаю, обещаю, обещаю...

— Успокоительное, — произносит за пределом видимости твердый голос Гермионы, мне под нос суют флакон, я пью, не задумываясь почти, Гермиона может усыпить против воли или еще что-нибудь такое выкинуть, но я верю, что она понимает, когда это уместно, она вообще дружит с уместностью, она...

Отпускает.

Отпустило.

— Спасибо большое, — искренне говорю я.

— Да, спасибо, — поддакивает Джинни. — Я бы, правда, и так успокоилась, Гарри молодец у нас, но кто бы потом его успокоил? — Она не спеша допивает остатки своей порции зелья, задумывается. — Это экспериментальное, что ли?

— А ты у нас эксперт по успокоительным? — подозрительно прищуривается Гермиона.

— А то! Со второго курса еще, — гордо отвечает Джинни. — Правда, не пила уже давно ничего, но тогда у меня столько разных курсов было, что я вкусы всех основных составов до сих пор помню.

— А действие на организм тоже? — оживляется Гермиона. Что-то их куда-то не туда заносит.

— Стоп. Давайте вы это потом обсудите. У нас еще порция есть? Вот для нее, — я показываю на Риту. Не держать же ее под Империо, в конце концов! Успокоиться и поговорить, вот что нам всем нужно.

— Есть, — отзывается Джордж. — Я как раз за ней ходил. Мы услышали-то только вас двоих, вот и взяли только две порции, так что пришлось смотаться туда-обратно.

— Что, мы так голосили? — изумляется Джинни.

— Ну, не прям уж так, — отвечает Гермиона, — вон, даже из гостиной не вышел никто. Просто мы как раз поднимались из лаборатории, ну и услышали. Метнулись за успокоительным. Выходим, а вас тут трое. Гарри, это то, что я думаю?

Опять нестерпимо зудят руки, да что ж такое-то. Вымыть, немедленно вымыть.

— Да, это Империо. Она собралась вылететь в форточку, а я, придурок, не вспомнил заклинание для насильственного превращения анимагов.

— Конечно, не вспомнил, откуда бы, — кивает Гермиона. — Оно же почти всегда невербально используется, ты его, небось, и не слышал никогда. Я тебе покажу потом.

— Ты забыл еще упомянуть незначительную деталь, — вклинивается Джинни. — Эта чудесная женщина чуть меня не убила.

И замолкает.

— Сестренка, я тебя люблю и ценю, но сам убью сейчас. Рассказывай давай, — не выдерживает Джордж.