У кладезя бездны. Часть 3
Шрифт:
Собственно говоря, все шло по плану. Нечто подобное я предполагал: Италия есть Италия, а Сицилия есть Сицилия. Если мои предположения верны — барон ди Адрано просто обязан был сдать меня. Деньги. Все — из-за денег. Барон зарабатывал на жизнь тем, что прокручивал государственные деньги в наркоторговле, затем размещал прибыли в реальном секторе экономики. Он не мог обходиться без помощи банков, точнее — коррумпированной и находящейся под влиянием Ватикана части банковской системы, включая Банк Ватикана и Банка ди Рома. Эти банки знали про барона все, в любой момент они могли доказать, что состояние барона нажито преступным путем и подлежит конфискации. Банкиры держали его за глотку и диктовали условия: Ватикан мог потребовать передать меня его представителям — и барон обязан был выполнить условия, если не хотел оказаться в тюрьме и пустить сыновей по миру. Мне сейчас — нужно было просто выжить.
Круговая порука. Ее не возьмешь
Сейчас!
В обгонявшем нас фургоне открылась боковая дверца — и человек в маске открыл огонь из ручного пулемета по головной машине, прямо по салону метров с двух. Пулемет был с глушителем, все происходило как на экране телевизора с выключенным звуком. Водитель машины — чуть поддал боком уже неуправляемую Альфу, она резко приняла в обратную сторону, ударилась об отбойник, потом, как и предписывают законы физики, резко клюнула в другую сторону, уже неуправляемые передние колеса вывернуло еще сильнее, машина перевернулась и закувыркалась на дороге, рассыпая искры и обломки стекла. Водитель второй Альфы — которая везла нас — резко затормозил и одновременно с этим — раздались выстрелы сзади. Рядом с нами — резко затормозил спортивный, черно-белый Абарт, из него выскочили двое, с оружием. В нашей машине осыпалось одновременно лобовое и левое переднее боковое стекла, кровь водителя брызнула из простреленной голове — и в замкнутом пространстве машины оглушительно грохнула светошумовая граната. Я уже успел убрать голову, пригнулся… но все равно, громыхнуло так, что в ушах зазвенело…
Убитый посланник Ватикана навалился на меня, потекла кровь… горячая и мерзкая жидкость. Как и все в специальных подразделениях ВМФ, готовившихся к абордажным боям на кораблях и захвату ракетных хранилищ британских военно-морских баз — я прошел полный курс обучения, чтобы быть готовым к подобному. Нас запирали в комнате без средств защиты и бросали светошумовые — после чего мы еще несколько дней разговаривали на повышенных тонах. Нам пускали слезоточивый газ в тир во время учебных стрельб. Мы сидели среди манекенов на линии огня — в то время как наши товарищи выполняли учебную задачу по штурму и зачистке помещений. Но единственно, к чему так и невозможно привыкнуть — это к крови. Человеческой крови. Можно забить сколько угодно свиней, можно вскрыть сколько угодно трупов — но к человеческой крови ты не привыкнешь никогда. Видимо, это и есть человеческое, то, без чего человека не существует…
Застреленного посланца Ватикана вытащили из машины и бросили на дорогу, затем из салона рывком вытащили меня. На обочине — догорала третья Альфа, она пылала вся, ярким, почти белым пламенем, ни одного целого стекла не осталось, пламенем был объят весь салон — очевидно, ее убрали выстрелив из гранатомета небольшого калибра термобарическим зарядом. Живых после такого — не остается…
Машины — с визгом тормозили, объезжали место кровавой разборки. Вмешиваться никто не хотел — долгие годы господства мафии на острове отучили раз и навсегда вмешиваться в чужие дела. Вдалеке — выли сирены «Полиции Страдале» — хотя когда она прибудет тоже неизвестно. Местные полицейские отлично понимали, что за те деньги, какие им платят, рисковать собственной жизнью нет никакого смысла, и приезжали только для того, чтобы констатировать факт.
— Вы в порядке?
Над автострадой — несло гарью.
— Да…
Фургончик — резко сдал назад и остановился рядом с нами
— Уходим!
— Разворачивай назад! — сказал я — давай обратно в Корлеоне!
Водитель — без лишних слов резко, почти на месте, развернул машину на сто восемьдесят…
Пришел момент истины…
Ехали быстро. Шофер, уловив, что барон находится в дурном настроении — неосознанно прижимал педаль газа, стараясь как можно быстрее доставить барона обратно в дом. Даже шофер — чувствовал, что произошло что-то неладное, и хотел быть как можно дальше от этого…
Машина сопровождения — старалась не отставать. В ней — вместо четверых громил, как обычно — были пятеро, считая Луку младшего сына барона. Этого было более чем достаточно — в конце концов, это была Сицилия, были земли барона, и тому, кто собирался напасть на барона ди Адрано, следовало заранее выкопать не одну могилу, а несколько — для всей своей семьи…
Очень быстро — нос машины барона уперся в корму грузовичка, с высокой крышей, белого. Дорога была узкая, скверная, обогнать фургончик было практически невозможно — а этот долбанный идиот пер по середине дороги, как это делают неопытные, незнакомые с этой дорогой водители, стремящиеся оставить как можно больше пространства для маневра. Вероятно, он не смотрел и в зеркала заднего вида — иначе бы заметил мигающую фарами Альфу, требующую освободить дорогу…
В другое время —
Внезапно — фургон начал сдавать в сторону и притормаживать — очевидно, идиот удосужился-таки посмотреть в зеркало заднего вида и понял, кому он только что загородил дорогу. Испугался, козел…
— Давай… — процедил сквозь зубы водитель.
Фургон сместился еще левее.
Выскочив правой половиной на подсыпанную гравием обочину — Альфа пошла на обгон…
Фургон — резко сместился вправо, как только головная Альфа обогнала его. Открылась задняя дверь и на машину охраны — глянули два автоматных ствола. Через долю секунды — на их срезах забилось, запульсировало блеклое, почти невидимое пламя…
Во время поездки — барон почувствовал себя еще мерзее…
Он наказал сына за свой грех — и теперь не мог простить себе еще и это. Да… Лука предложил infamita, спросив у отца разрешения позабавиться с женщиной русского… но разве он не совершил только что еще больший грех — грех предательства? И разве не ясно в таком случае — в кого пошел Лука — да в него самого и пошел. Яблоко от яблони недалеко падает. Отец — предатель, каким может быть его сын? Это Адриано… Марио… вот они скорее не в него, они даже не навещают его. Они учились в Германии, в Швейцарии, Адриано банковскому делу, Марио строительству… они сидят в роскошных кабинетах в Палермо, советуются не с consiglieri, а с адвокатами, состоят в Христианско-демократической партии, Марио даже в депутаты хотел баллотироваться. Это они пошли не в него… они больше немцы и швейцарцы, чем сицилийцы, они бросили родного отца и даже не навестят его лишний раз. Наверное, они стыдятся его… да, стыдятся. Ведь все всё знают — кто есть кто и кто как нажил свой капитал. Они стыдятся своего отца и того, как он обеспечил семью, как он нажил свои деньги. А Лука… пусть он небольшого ума… чем пошел в мать, а не в него самого… но он сильный и верный, он всегда оставался с ним, оставался с отцом. Он никогда не стыдился ни его, ни своего происхождения, не чурался никакой работы — и даже на то, чтобы сотворить мерзость, все же спросил разрешения отца, мог ведь сделать без спроса — но не сделал.
А теперь — этот грех нести в первую очередь и ему тоже. Как он мог прилюдно унизить сына на площади? Не иначе — сам Сатана подтолкнул его руку…
Сатана…
Барон начал молиться, читая простенькую, затверженную с самого детства «Отче наш» — хотя понимал, что молитвой тут уже не поможешь…
Машина пошла на обгон, едва заметно затряслась от того, что выскочила правой стороной на обочину…
Барон бросил взгляд в сторону — слева был фургон, они его обгоняли…
Калабрийцы — уже не раз устраивали засады, один раз — они расстреляли и взорвали банковский броневик с деньгами — это было на севере, броневик вез зарплату рабочим на большой завод и они его подкараулили. Простой дурак — просто расположился бы на обочине дороги, поджидая нужные машины и открыл огонь при их появлении — но калабрийцы дураками не были. Они прекрасно понимали, что одна, а может быть и обе машины — бронированные, остановить их будет не так-то просто. Боевики на Востоке и в Африке в таком случае используют фугас на дороге, заложенный в кучу мусора или труп животного, ракетную установку или заминированную машину: у боевиков из Калабрии не было доступа к армейским складам и потому у них не было ни того ни другого ни третьего. Поэтому — они решили воспроизвести схему ограбления банковского автомобиля: фургон блокирует дорогу и отрезает машину барона от машины с охраной, после чего машина с охраной расстреливается из автоматов. На случай, если придется иметь дело с бронированными машинами — у них был карабин Беретта и к нему три гранаты, выстреливаемые с дула. Этим — они должны были вскрыть бронированную машину и убить барона.
Сначала все шло практически идеально. Альфа пошла на обгон — а Уго и Джузеппе — пинком открыли заднюю дверь фургона и открыли автоматный огонь по машине сопровождения. Но вот дальше… Винченцо должен был подбить машину барона, для этого он спрятался на обочине дороги с карабином, с уже готовой к бою гранатой. Именно поэтому — фургон какое-то время перекрывал дорогу конвою… все должно было произойти в строго определенном месте. Но проблема была в том, что Винченцо ни разу не стрелял из такого оружия, не служил в армии и не знал его. Для стрельбы гранатой — требовалось использовать специальный холостой патрон, он был в хвостовике каждой гранаты, требовалось извлечь его оттуда, поместить в магазин и стрелять. Винченцо же не стал разбираться во всем этом — увидев фургон и выскочившую справа Альфу, он прицелился в левое переднее колесо Альфы и поспешно выстрелил из гранатомета. Боевым патроном…