У любви не всегда красивое лицо
Шрифт:
А если нет… Если нет, я все равно пойду его искать! Я найду его, чего бы мне это не стоило! Я найду своего мальчика.
Я была очень расстроена, и не могла сдержать слез, как не старалась. Я знала, что мой босс не сводит с меня глаз, он догадывался, что со мной что-то не так. Как я могу быть в хорошем настроении, когда мой ребенок один в огромном городе? Когда я не знаю, что с ним? Может, его уже нет в живых?! Нет, нет, нет! Он жив, жив и с ним все в порядке! Я верю в это, я должна верить, ведь если я потеряю и веру, то у меня совсем ничего не останется на этом белом свете…
Рауль! Чертов
В голову снова полезли ужасные мысли. А что, если он уже мертв? Лежит сейчас где-нибудь в канаве… Бедный мой мальчик!.. К горлу подступил ком, я бросила губку, которой протирала стол, на барную стойку и бросилась на кухню, где сейчас никого не было. Я не могла больше сдерживаться и, закрыв лицо руками, громко зарыдала.
– Кристин? – этот голос мгновенно привел меня в чувство. Первой моей мыслью было броситься ему на шею и рассказать все, попросить помощи… Это ведь его сын! Наш сын! Но следующая мысль громом прогремела у меня в голове. О Боже, он ведь и не знает ничего! Он не знает, что у него есть сын, не знает… Как же он может мне помочь?
Собравшись с силами, я прекратила плакать и, отвернувшись от Эрика, быстро вытерла слезы рукавом. Затем, задержав дыхание на мгновение, я обернулась. Он стоял в дверях кухни, сложив руки на груди. На мои глаза вновь набежали слезы. Я не могла смотреть на него теперь, не могла смотреть ему в глаза. Густав был копией Эрика, даже некоторые жесты передались ему по наследству.
– Я должна идти работать, - мой голос прозвучал приглушенно и немного хрипло. Этим я хотела сказать ему, чтобы он ушел, но Эрик все так же продолжал стоять, не желая никуда уходить. Глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, и взяв пустой поднос, я начала складывать на него тарелки. Я делала вид, что работаю. Господи, пусть он уйдет, я не хочу, чтобы он видел меня такой. Не хочу, чтобы он узнал, что я потеряла его сына, что я не смогла его уберечь от этого жестокого мира…
– Эрик не мог не заметить, что Кристин очень расстроилась, - его голос ворвался в мои мысли, немного отвлекая меня от этих ужасный раздумий.
– Я не…не понимаю, о чем ты говоришь.
– Кристин плачет, - это был не вопрос, а утверждение.
Я взяла тяжелый поднос и остановилась у двери. Эрик мешал мне пройти.
– Я не плачу! Что-то… что-то попало мне в глаз. Теперь все в порядке, - вымучено улыбнувшись, я уже хотела локтем отодвинуть Эрика в сторону, но тот вдруг ловким движением отобрал у меня поднос, а затем прикрыл двери. Я немного удивленно наблюдала за ним.
– Если Кристин явится в зал со слезами на глазах - доктор Гангл отправит её домой, - Эрик снова встал передо мною, пытаясь заглянуть мне в глаза. Но я стояла, опустив голову. По моим щекам текли слезы. Тогда Эрик осторожно приподнял мой подбородок своими пальцами, и я вдруг оказалась так близко от него и от его глаз… Серо-зеленых глаз… Густав… Не имея больше сил сдерживаться, я громко зарыдала.
– И ч-что? Это р-решит мои проблемы? Может, из-за этого я перестану р-рыдать? Нет! Ты не з-знаешь, что у меня случилось!
Не прекращая рыдать, я бессильно опустилась на стул, возникший из ниоткуда. Наверное, Эрик принес. Я так устала, так устала, я больше не могу. Не могу… Я больше никогда не увижу своего мальчика! Никогда!.. Но вдруг я замерла, ощутив, как сильные руки Эрика обняли меня за плечи и прижали к себе. Я всхлипнула. Мне так нужна была поддержка, поэтому я, не став отворачиваться, положила лоб ему на плечо, ему, некогда самому родному моему человеку… Пора. Пора все ему сказать.
– У меня есть ребенок… - прошептала я и ощутила, что мышцы Эрика немного напряглись, но он не выпустил меня из объятий, а наоборот – прижал еще сильнее.
– Эрик не знал… – Его тон был немного удивленный, но совсем не обвиняющий. Я думала, что он сразу отстранится, но он никуда не уходил. Тогда я решилась и продолжила:
– Ему почти четыре года.
– Ему? Это мальчик? – голос Эрика прозвучал немного хрипло и напряженно. А что, если он сейчас спросит меня, чей это сын? Я ожидала этого вопроса со страхом и с надеждой, но он молчал.
– Да, - я сглотнула.
– Раулю пришлось переехать сюда несколько недель назад, он потерял все свое состояние. Нью-Йорк перспективный город, тут проще найти работу. Ну и вот: я работаю, а Рауль смотрит за сыном. И прошлой ночью он должен был приглядывать за ним, но когда я вернулась, Рауль спал на диване, а сына нигде не было…
Мне стало гораздо легче, когда я начала рассказывать все это Эрику. Почему же? Потому, что он все еще крепко держал меня в объятиях, или потому, что он был, есть и будет моим самым любимым человеком?.. Я не стала говорить ему, что Рауль пил, что он иногда поднимал на меня руку. Ему не нужно было знать это. Так же ему не нужно было знать то, что все свое состояние Рауль проиграл в карты…
– Я… Я прошла в комнату сына, чтобы проверить как он, но… его кроватка была пуста, - мой голос дрогнул, но вдруг я ощутила, что губы Эрика на миг прижались к моему лбу. Это придало мне сил и уверенности в том, что он мне поможет: - Я искала его всю ночь, Эрик, но не могла найти. Он один в этом холодном городе, может, он уже и мертв… Я не переживу этого, - договорив, я беззвучно заплакала и еще сильнее прижалась к нему, такому теплому, родному и близкому мне человеку.
POV Эрик.
В самую первую минуту я не сразу понял, что именно произошло. Меня словно ударили обухом по голове. Отголоски разных слов, заплаканные глаза Кристин, ее рассказ… Я был словно громом поражен.
Сын. У Кристин есть сын. И это тот мальчик, которого я нашел. Неудивительно, что он показался мне таким знакомым. У него её волосы и ее нос. Вдруг я замер. Но глаза… Это не глаза Рауля, и не глаза Кристин. У Кристин они светло-голубые, у Рауля – темно-синие. А у мальчика – серо-зеленые. Это же… это же совсем, как у меня.
О Господи! Может… может ли Густав быть моим сыном?.. Я быстро подсчитал. Да, может. Мое сердце на миг замерло, а тогда снова застучало. Сын. У меня есть сын. Я сглотнул и будто очнулся ото сна. Кристин все еще рыдала и прижималась ко мне, ища моей поддержки и утешения. Надо ей сказать, обрадовать ее.