У любви пушистый хвост, или В погоне за счастьем!
Шрифт:
Над обозом пронесся предупреждающей свист, телеги начали резко замедляться, чуть не наезжая одна на другую под яростные ругательства возниц. Дин ускакал вперед, бросив на нас тревожный взгляд. Глен унесся за ним, но вернулся быстро. Я молча кусала губы, а Эльса никогда не отличавшаяся терпением, увидев его осунувшееся лицо и отведенный взгляд, заорала:
— Что случилось?
Ответил Глен зло, пытаясь скрыть страх:
— Прямо на нас выскочили наемники Валиана. Двоих поймали, они сами не ожидали встречи. Те недобитки, что удрали давеча с поля боя. Дин
— И что? — просипела Хвеся. — Зачем с ними возиться?
— Эти твари решили нам отомстить! — За нашими спинами появился Мирон, подошел вплотную к жене. — Оставшиеся в живых выродки подожгли траву вдоль большого участка степи. Дождей не было несколько недель, прошлогодняя трава высохла до основания, земля потрескалась — устроить пожар раз плюнуть. Они думали, огонь нас ближе к горам догонит, а сами успеют уйти, но ветер ночью резко изменился и к утру усилился. Эти недоумки сами в свою же ловушку огненную попали. И мы с ними…
— Я не понимаю, скажите мне хоть кто-нибудь, что творится! — заголосила Эльса.
Глен мотнул головой, прижав ладонь к животу, наверняка еще побаливавшему. А потом сорвался:
— Да чего тут не понятного? Наемники Валиана подожгли степь в дневном переходе от нас. Думали, огонь подберется к нам ближе к горам, отрежет путь и зажарит нас именно там. Но ветер слишком сильный, его направление изменилось, и теперь горит вся степь по левую сторону от тракта. На телегах нам не уйти…
Я услышала чей-то предсмертный вскрик, судорожно заозиралась и затряслась еще сильнее: небо словно заполыхало огнем. Дыма становилось все больше, горло першило пока не сильно, но чувствительный нос защипало. И самое страшное: в небе замелькали искры, пока вдалеке, но эта искрящаяся, огненная стена движется на нас.
К нашей телеге подошло еще несколько оборотней. И такое напряжение скопилось вокруг. Солидные мужчины, сильные, опытные воины сейчас, не скрывая, боялись. Наше звериное начало до безумия боится огня. По наитию обернувшись в поиске защиты, я уткнулась взглядом в грудь Дина. Он положил мне на плечи тяжелые, но надежные руки, и я смогла с облегчением выдохнуть.
— На телегах не уйдем, — мрачно повторил Наум.
— Что там с этими? — спросил раненный, кивнув в сторону, где велся допрос.
Слово взял Дин:
— Двоих в расход. Еще пятеро успели проскочить мимо, но ловить мы не стали…
— Незачем, пожар скорее догонит! — выплюнул Шай.
Дин поморщился, оттого, что его прервали, и продолжил:
— Расклад такой. Слева от тракта — горит на всем протяжении нашего пути. Поэтому недоумки рванули не к горам или в Гношик, а наперегонки с огнем. При таком сильном ветре огонь доберется до нас через час в лучшем случае.
— Давайте вернемся в Гношик! — выкрикнул жилистый оборотень пума. — Или рванем за наемниками в степь. Ведь огонь слева, а мы уйдем вправо и…
Наум злобно зарычал, не сдержав раздражения:
— Ульден, огонь идет стеной по всей степи. До зеленых полей Гношика — сутки пути, до гор — день. Но у нас нет этого дня, ветер дует быстрее, чем бежит любой
Ульден в ярости крутанулся, вырвав хвостом пучок травы и прорычав от бессилия:
— Если выживу, вернусь в Шлеп и сам подожгу городишко этих ленивых водяных крыс. В лесах душников расплодили, а шакалы из Гношика сушняк на два перехода оставили, твари. Только вокруг себя заслон сделали, а на других им плевать… бездушные. Живыми зарою!
— Можешь помечтать, что они с гношами хотя бы покашляют от дыма, но не более, — буркнул другой оборотень.
— Хватит болтать! — рыкнул Глен. — У нас нет времени, надо бежать к горам.
— Не все такие быстрые, как ты! — устало возразил Наум.
— Стоять на месте и ждать смерти — не выход. А так хоть кто-то выживет… — вскинулся Глен, готовый сорваться прямо сейчас с места, лишь бы подальше от огня.
Дин молчал и задумчиво смотрел в сторону пожара. О, Луна, как же страшно умирать! Особенно заживо сгореть. Я всхлипнула, по щекам побежали слезы.
— Глен, ты ранен и еще не оправился. Далеко не убежишь, — выразил мои тайные мысли Дашек. — Многие из нас пострадали, на то и был расчет у мародеров, что мы не сможем уйти от пожара.
Мирон не выдержал:
— Все, время разговоров вышло. Вы можете рассуждать и дальше, а мы на четырех лапах попробуем уйти…
— Нет! — резко заявил Дин. Его глубокий, сильный бас многих заставил вздрогнуть. — Никто из нас не сможет добраться до гор или Гношика живым. Огонь скоро приблизится, искры подпалят шкуру, дым разъест дыхание и глаза. Может быть, твой гепард и успеет выбраться. Ты самый быстрый из нас; может быть, еще паре-тройке мужчин удастся продержаться в дыму и бежать несколько часов…
— Дин, ты сможешь, ты же выносливый как вол, а бегаешь лучше меня, — словно упрашивая присоединиться, выкрикнул Мирон.
Дин горько усмехнулся:
— Может быть, но девчонки не смогут. Ты сам видел, какие бегуны из них. Рухнут как подкошенные через версту. А в дыму и половину не пробегут.
— Они поедут верхом на нас, — не сдавался Мирон.
Хвеся судорожно рыдала, как если бы себя хоронила. Впрочем, как и большинство из нас. Я видела, многие смирились, возможно и побегут, но к смерти готовы. Каждому ясно как белый день: огонь не перегнать, а уж при таком-то ветре, когда он мои тяжелые косы приподнимает и швыряет в лицо.
Дин с Шаем мотнули головами, подумав об одном и том же:
— Они не удержатся.
— А ты можешь просто не понять, что бежишь налегке. Я не готов рисковать своей женщиной.
— То есть, ты готов остаться здесь и сгореть? — заорал Ульден, сжимая кулаки.
О, Луна! Выходит, у них, сильных и выносливых, шанс выжить есть, но тигр не может бросить нас. Меня! Ведь он сказал, что не хочет рисковать своей женщиной. Мной! Как же поздно узнаешь, что дорог близким и любимым.
— Может степью бежать? Дыма меньше, шансов больше, — предложил Мирон, безотчетно крепко прижимая к себе жену.