У любви законов нет
Шрифт:
Оливер понимал, что сейчас сделает одну из величайших глупостей в своей жизни. Эту Элен надо бы держать под стражей до дня суда. А что, если она сбежит? Вина будет лежать только на нем, на Оливере Сайленсе. Но он не мог поступить иначе. Испуганное, умоляющее лицо Зоэ заслонило для него весь мир, стало важнее даже, чем исполнение долга. Дожил, нечего сказать: личные чувства берут над ним верх и толкают на должностное преступление.
Ненавидя самого себя, он сказал:
— Хорошо. Увози ее к себе.
— Спасибо, — прошептала молодая
Оливер шел за ними по пятам до выхода из подъезда и все никак не мог понять, почему уступил. На пороге он остановил Зоэ, взяв ее за плечо.
— В любом случае я должен буду допросить твою сестру. Так что проследи, чтобы она никуда не выходила. И, Зоэ… можешь ли ты дать мне слово? Я отпускаю ее под твою ответственность, поступаю против правил. Ручаешься ли ты за нее?
— Да, — уверенно ответила Зоэ, обнимая за талию дрожащую Элен. — Я за нее ручаюсь. Ни она, ни я не выйдем из дому до твоего приезда.
Обе женщины дошли до угла улицы и сели в автомобиль. Оливер посмотрел им вслед, шепотом выругал самого себя за разгильдяйство и вернулся в квартиру Тодда — поджидать хозяина.
К счастью, там был телефон и он смог дать необходимые инструкции, никуда не выходя. Он объявил в розыск Ларри Тодда, французского поданного американского происхождения, тридцати лет отроду. Особенное внимание посоветовал уделить ломбардам и прочим местам сбыта изделий из драгоценных металлов.
Нравится это сестрам Корф или нет, но Сайленс намеревался выполнить свою работу до конца.
Ведя автомобиль по дороге на Фуа, Зоэ поглядывала на сестру, сидящую на соседнем сиденье. Не в первый раз она испытывала к этой стройной молодой девушке смешанные чувства — сегодня это были жалость и раздражение. Ей частенько приходилось вытаскивать Элен из всевозможных передряг, но последняя была уж слишком серьезной.
— Ну, успокоилась? Теперь расскажи, что произошло, — сказала она, придав голосу максимальную суровость, хотя нервное напряжение дало себя знать противной дрожью.
Особенно ее разволновало столкновение с Оливером. Зоэ чувствовала себя ужасно. По отношению к нему она вела себя крайне неблагодарно! Когда она выводила сестру из той ужасной квартиры, ее трясло от страха, что вот сейчас Оливер переменит решение и арестует их обеих за сопротивление полиции… и будет по-своему прав. Почему же он так не поступил?
Зоэ пообещала себе, что позже непременно обо всем поговорит с ним. Заставит его понять. А сейчас самое главное — это Элен. И молодая женщина стала внимательно слушать сбивчивый рассказ сестры.
Оказывается, Ларри предложил ей розыгрыш, псевдоограбление, и ей поначалу это показалось забавным. Он так представил дело, будто заботится о ее интересах и готов взять на себя всю грязную работу. Но потом оказалось, что от Элен почему-то ничего не зависит. Звонки с требованием выкупа были только его инициативой, но об этом Элен хотя бы знала… в отличие от намерения Ларри продать
Когда она заявила, что шутка зашла слишком далеко и надо бы вернуть украденное, «жених» только посмеялся над ней. Сказал, что провел некоторые «исследования» и выяснил, что общая стоимость драгоценностей намного превышает сумму ее наследства. Это не двести тысяч франков, а примерно столько же тысяч долларов. Поэтому играть в глупые игры с выкупом он больше не намерен, надо все это продать и сматываться в Штаты. Ларри намеревался «сплавить» большую часть вещей за границей, а продавать начал наиболее неприметные украшения для начального капитала, достаточного для побега.
Элен была решительно против, но, когда открыто возмутилась и потребовала у Ларри вернуть вещи, он привязал ее к кровати и ушел, забрав с собою украденное. При этом он добавил, что потом она будет его благодарить, но сейчас ведет себя по-идиотски и просто вынуждает его поступить с ней грубо…
— Прости меня, Зоэ! — Слезы вновь заструились по лицу Элен. — Из-за меня тебе пришлось пережить весь этот ужас… Клянусь, если только позволишь, я никуда теперь от тебя не уеду и вообще начну новую жизнь! И никогда и ни за что не свяжусь с сомнительными типами!
— Ты и раньше давала подобные обещания, — холодно заметила старшая сестра.
— Но теперь все иначе. Раньше я тебе не верила, думала, ты мне враг. А теперь понимаю, что ты меня любишь и желаешь мне добра, так что обещаю слушаться! Зоэ, ох, Зоэ, простишь ли ты меня когда-нибудь?
— Дело не в том, прощу ли я тебя, — устало сказала молодая женщина, не спеша ее утешать. — Важнее всего исправить причиненное тобой зло. Если бабушкины драгоценности не удастся вернуть, я уже никогда не стану прежней.
Элен всхлипывала, размазывая слезы по лицу. По-хорошему, Зоэ не стоило ее жалеть, но гнев мало-помалу уходил из ее сердца, сменяясь сочувствием. Все-таки Элен оставалась балованной девочкой, попавшей в дурную компанию, и старшая сестра не могла подолгу на нее злиться. Куда уж ее ругать, когда она сама себя наказала!
— Знаешь, — сказала Зоэ примирительно, — вместо того чтобы реветь, попробуй подумать, что теперь делать. Тебе грозят большие неприятности. Видимо, нам придется нанимать адвоката. Я сама не большой знаток законов.
Элен в страхе прикрыла рот ладонью.
— Ты имеешь в виду, что меня могут судить? И посадить в тюрьму?!
— Похоже на то. Ты подозреваешься в соучастии в ограблении. Именно поэтому я велела тебе ничего не говорить в том доме. Все, что узнал бы от тебя полицейский, могло быть использовано против тебя… Но я думаю, что ты не заслуживаешь тюрьмы. Ты не преступница, просто безответственная глупышка. Вот кого бы я с удовольствием увидела за решеткой, так это твоего «жениха» Ларри.
Но Элен не слушала ее. Она обхватила голову руками, пропустив пальцы сквозь густые темные волосы, и скулила как щенок, приговаривая: