У нас в Заримании
Шрифт:
Барон кивнул коротко.
– Я распоряжусь. Угодно ли чего то?
– Нет.
– Если потребуется-просто постучите в дверь.
– Врубилась, чего там…
Барон вышел, пригнувшись, в низкую дверь и немедленно громыхнул сталью засов.
Маша с трудом поглотила тягучую слюну, зажала ладони между коленями. Она по-прежнему была в своей одежде и никаких неприятных ощущений, кроме головной боли не испытывала. Кольцо на месте…Вроде обошлось все?
"Везут как бандероль любимому вождю.
Она нашла под кроватью ночной горок и даже не вонючий к ее удивлению. Сделав срочные дела, она прошлась по маленькой каюте. Три шага в длину и два в ширину.
Не разгуляешься.
Запах сырости и плесени угнетал, словно она попала в бабулин подвал.
"Вонь есть, а картошки с морковкой нет!"
При мысли о еде, заныло в желудке. Организм намекал, что пора бы опять перекусить.
Маша шлепнула себя по подтянувшемуся животу.
– Хрен тебе, прорва ненасытная! Больше меня не подставишь!
Желудок обиженно заурчал и затих.
Печальная Маша села на кровать, обняла себя за плечи.
– Все равно жрать охота…
Она потерла кольцо, но знакомое синее свечение не возникло. Терла, терла и так и эдак-все без толку.
"Сломалась, дрянь? Батарейка села? Ну вот- беда одна не приходит…"
В носу засвербело и захотелось плакать. Маша хлюпнула носом и свернувшись калачиком легла на кровать ,лицом к стене.
102.
Каспар, дежуривший у двери дома Торвина не удивился появлению Николая.
– К хозяину?
– Да и срочно.
Знакомый мажордом провел Николая в гостиную.
Поверх синего костюма на Торвине была длинная меховая безрукавка на белоснежном меху. Хозяин городского порта грел руки возле камина.
– Здравствуй, Николас. Ты чем-то озабочен? Все ли хорошо?
– Доброго дня, господинТорвин. Мне нужен ваш совет.
– Горячего глинтвейна?
– Не откажусь.
Торвин прошел к столу и сам налил в один из двух стеклянных бокалов глинтвейн из фарфоровой, пузатой глинтвейницы.
– Ваше здоровье, господин Торвин.
– И твое тоже!
Торвин едва пригубил, а Николай сделал большой глоток и обжег язык.
– И какой же совет нужен стражнику дома Гарра?
Николай насторожился. Не зря старый лис так упирает на то, что он теперь принадлежит к дому Гарра! Это что-совет не болтать лишнего?
И он решил пойти путем обходным.
– У мастера-оружейника Герта есть дочь - Солан.
– Ого! Ты собрался завести семью? Дело хорошее. Гарра, я думаю, даст согласие. Семейные стражники люди покладистые и спокойные, так как им есть что терять.
Торвин с улыбкой приложился к бокалу. Вот только глаза его не улыбались.
– Я не о том хотел бы поговорить. Как давно вы знаете Фергаса Гарра?
– Простой вопрос и простой
"Он не тот за кого себя выдает!" - хотел выложить Николай, но тут увидел на краю камина бокал с остатками глинтвейна на дне.
"Кто-то здесь был только что…А может не ушел далеко? Уж не сам ли Гарра?!"
– Николас, ты что-то хотел сказать?
Николай немедленно приложился к бокалу, поглядывая по сторонам на глухие, толстые шторы, со складками висящие вдоль стен.
"Я поступил глупо….А если Гарра здесь? За шторой…стоит и слушает?"
– Так что же, Николас?
– Как вы думаете, господин Гарра выдаст мне денег в связи с моей женитьбой, что-то вроде льготного кредита?
– выпалил первое, что пришло в голову под внимательным взглядом господина Торвина.
– Для молодой жены нужен дом или хотябы этаж в доме.
Тот снисходительно улыбнулся и положил руку на плечо Николая.
– Не сомневайся в щедрости своего господина, Николас. Твоя судьба и даже судьба твоих будущих детей в хороших руках! Поверь, многие из стражи моей тебе завидуют.
"При чем тут дети?"
– Чтож, вы меня успокоили…Я пойду, с вашего разрешения?
– Ступай, конечно. Если нужен совет-всегда смело обращайся.
Николай поблагодарил господина Торвина, вышел через черный выход на улочку и побрел, куда глаза глядят.
"Кажется, я вовремя удержал язык за зубами. Пора бы подкрепиться!"
Ноги сами его принесли к заведению хромого Кирта. Неторопясь пообедав запеченной на углях рыбой и залив ее литром доброго светлого эля, он решил выйти на набережную, к причалу. Может быть, Солан будет там как вчера?
"Почему я не договорился с нею о встрече? Отупел совсем?"
На набережной Солан он не нашел и двинулся в глинтвейную Джорджа. Он решил все выложить Андрею и у него просить совета.
Уже начинало смеркаться. В переулке в квартале от глинтвейной, его небрежно, на бегу толкнул человек, закутанный по самые глаза в толстый шарф поверх меховой шапки. Да еще и на ногу наступил каблуком!
– Эй, уважаемый, осторожнее!
Прохожий мгновенно остановился, обернулся, сдвинул шарф.
– Извини, зема, надо на….ноги уносить!
– Степа? Ты как здесь оказался?
– Потом! Все потом!
Степа махнул рукой и исчез за углом.
"Опять подрался?"
У глинтвейной толпился народ, горели факелы. Изнутри, через распахнутую дверь, доносился женский плач.
Из переулка выбежали два стражника из людей Торвина, знакомые Николаю.
Они кивнули Николаю и ввинтились в толпу, все увеличивающуюся с каждой минутой.
– Что случилось?
– спросил парень у ближайшего горожанина.
– Убили, кого то, говорят!