У рыбацкого костра
Шрифт:
Девочка и он интуитивно сразу стали искать глазами первого окуня и сразу его нашли среди ставридок, потому что он почти потерял свою изумительную сверкающую окраску. Теперь Сергей с сожалением следил, как и второй, пойманный им, окунь, все еще трепыхаясь на дне лодки, тускнеет и тускнеет.
– Па, может, в сачок их выложить?
– спросила девочка отца.
– Угу, - сказал он и, сдвинув шляпу на голову, сел. Опять же вставая, он взял в рот леску и освободившейся рукой вытащил из-под банки, на которой лежал сачок. Потом снова лег и нахлобучил
Сергей тоже почувствовал, что солнце слишком сильно припекает, и, сняв майку и смочив ее в воде, завязал на голове в виде башлыка. Приятная прохлада облегла голову.
Девочка собрала рыбу в сачок, и получилась довольно увесистая кладь. Сергей приподнял сачок и, довольный его тяжестью, точнее, довольный своим соучастием в сборе этого морского урожая, погрузил его в воду и закрепил веревочную дужку ободка за уключину. Могучий перламутровый слиток рыбы сразу засверкал, омываемый свежей морской водой.
Некоторые рыбы - по-видимому те, что лежали на дне, - там, где кое-где стояла вода, - каждый раз, когда сачок приподнимался над водой вместе с качающейся лодкой, оживали, барахтались и шлепались.
Теперь лов пошел лучше, и Сергей почти не отставал, - если не от хозяина, то от его дочки. Он поймал несколько ласкирей, с дюжину колючек, еще одного голубого окуня и пять прелестных барабулек с веснушчатыми спинами.
– Па, у меня скорпион; - вдруг сказала девочка, и Сергей увидел у самой поверхности воды мечущуюся на крючке с пульсирующим плавником на спине ядовитую рыбу.
– Осторожно, подведи к борту и ударь чем-нибудь, - сказал отец и, присев, стал следить за дочкой.
– Ну его, я боюсь, - сказала девочка.
Хозяин посмотрел на Сергея, но Сергей не изъявил ни малейшего желания связываться с морским скорпионом.
– Тащи сюда по воде, - сказал Володя дочке.
Девочка встала и осторожно прошла от кормы к носу, ведя по воде хищный катерок скорпиона. Когда она проходила мимо Сергея, слегка потеряла равновесие. Откачнулась в сторону и на мгновение вытянула скорпиона из воды. Он затрепыхался в воздухе возле руки Сергея, как бы пытаясь дотянуться к ней своим черным створчатым плавником. Сергей с отвращением отдернул руку.
При широкой амплитуде качания крючок со скорпионом близко подходил к Сергею, и он со страхом и отвращением следил, как сокращается спинной плавничок, словно в экстазе ядовитой страсти, словно умоляя Сергея придвинуть поближе свое тело, чтобы вонзиться в него.
Хозяин взял один шнур в зубы, поискал глазами, чем бы ударить скорпиона, и, не найдя ничего подходящего, взял собственную босоножку с резиновой подметкой; и, держа ее за носок, когда девочка подвела шнур к самому борту, несколько раз ударил по качающейся вдоль борта рыбе. Наконец прибил.
Скорпион с расплющенной головой все еще покачивался на поводке, а главное, спинной плавник его все еще сокращался, хотя мертвое тело его уже безвольно висело, словно последней умирала способность жалить, словно эта способность была самой жизнестойкой
– Валя и то не боится, - говорил хозяин косноязычно из-за зажатого в зубах шнура, одновременно сдергивая двумя пальцами с крючка и стряхивая в море рыбу.
– Мне почему-то и страшно, и противно, - сказала девочка, вздрагивая, и было видно, как волна отвращения прошла по всему ее телу. Гибко балансируя, она прошла на свое место и села.
Сергей почувствовал резкий клевок, подсек и стал выбирать шнур. «Интересно, что бы это могло быть!» - подумал Сергей и, увидев сквозь воду розоватую спинку барабульки, удивился, что барабулька так резко сопротивляется, хотя она обычно шла довольно вяло. «Видно, большая», - подумал Сергей и только наклонился над водой, чтобы сразу схватить ее, как услышал возглас девочки:
– Скорпион!
Сергей отпрянул, и одновременно рука его приподняла над водой шнур, на котором мелко и быстро трепыхался скорпион, и спинной створчатый плавник его сладострастно сжимался и разжимался.
– Бей его, бей!
– крикнула девочка, подавая ему отцовскую босоножку. Сергей схватил эту босоножку, подвел шнур поближе к борту и ударил рыбу. Он попал в нее, но, видно, удар пришелся неточно, во всяком случае, скорпион с еще большей силой затрепыхался, и Сергей, чувствуя еще большее отвращение и страх к его теперь беспорядочным трепыханиям, стал колотить и колотить башмаком, зная, что так можно порвать леску, но уже не в силах остановиться.
В конце концов несколько ударов оказались достаточно точными, и скорпион перестал трепыхаться, но Сергей, все же не решаясь его тронуть, прижал его тем же башмаком к борту и, опять же рискуя сломать крючок, медленно сдернул рыбу. Крючок вылез изо рта, и измолоченный скорпион шлепнулся в воду и стал тонуть, тускнея красноватой тигриной рябью. Это был самый крупный из сегодняшних скорпионов.
– Не дай бог такой саданет, - сказал Володя.
– Надо уходить отсюда…
– А чего бояться?
– сказал Сергей, разгоряченный борьбой со скорпионом и удачным ее завершением.
Он наживил крючки все еще дрожащими от волнения руками, чувствуя прилив сил, еще больший прилив счастья от преодоленного комплекса страха и отвращения к этой рыбе. «Ничего страшного, - думал он, - надо просто пристукнуть его и выбросить».
– Не в этом дело, - сказал хозяин.
– Наверное, сюда подошла стая скорпионов, и теперь рыба клевать не будет.
– Еще половим, - попросил Сергей, думая про себя: «Пусть подошла стая скорпионов, пусть попадется еще несколько, чтобы я окончательно избавился от этого детского страха и отвращения к ним».
Пока он так-думал, хозяин подсек какую-то рыбу и, взяв в зубы второй шнур, стал вытягивать первый, одновременно прислушиваясь к его концу.
– По-моему, опять скорпион, - сказал он сквозь зажатый в зубах шнур.
Сергей и хозяин перегнулись за борт, и через минуту в глубине показалась чуть розовеющая спина скорпиона.