У состоятельных – свои проблемы
Шрифт:
Но однажды попали в шторм, получили серьезные повреждения и вынуждены были зайти в порт. Ближайшим оказался норвежский Эгерсунн. Сойти на берег никто, кроме капитана, не мог. Но я ночью перебрался по швартовому канату на причал. Счастливо миновал ограждение порта, вероятно, никто ночью и не охранял его, и выбрался в город. Два дня слонялся, стараясь не попасть ни в какие переделки. Как ни странно, удалось обменять в пабе советские рубли на норвежские кроны, так что голодать не пришлось. Выручало приличное, а по местным понятиям, отличное знание английского языка. А потом меня познакомили с каким-то греком или турком. Я так и не разобрался в этом. И он взял меня на свое судно. Взял без
– В каком-то смысле повезло?
– Да, повезло, в любом смысле. Документы, книжку моряка, он мне оформил через месяц, но выдал на руки еще через месяц. Взял за них двухмесячную зарплату. Именно тогда я изменил свою фамилию. На этом контрабандном судне я и познакомился с Джоном. Через полгода устроился на другом, более приличном суденышке, потом еще на одном. В 1978 году, когда мы были в порту Гавра, сошел на берег. Сошел, оставив на судне все, кроме денег и документов, и сел на автобус до Парижа. Двести километров до Парижа провел в волнении: вдруг у Мари что-то изменилось, вдруг она вышла замуж, вдруг у нее имеется жених. Тогда мы не знали понятие «бойфренд».
Адрес я знал, Мари дала его мне еще в Ленинграде. В Париже таксист привез меня прямо к дому Мари. Долго ждал, ходил по улицам Симоне и Жерар, не осмеливался позвонить в дверь. Дождался, Мари вышла в магазин.
Натали не прерывала меня, слушала, как сказку, хотя почти все это было в прочитанной ею книжке. Но тут прервала:
– И они женились, и долго жили совместно в любви и радости.
– Не смейтесь, Натали. Любви было много, но радости… не часто жизнь радовала нас.
– Но вы женились, получили очень приличный дом, земли, деньги. Что еще нужно?
– Не так, все было не так. Я радовался – Мари ждала меня, Мари любит меня. Но она прекрасно знала характер деда, не говорила ему ничего, боялась, что увезет в Бургундию. Открылась, в слезах, только бабушке Элизе. Она нам и помогла. Нашла опытного адвоката, заплатила приличные деньги, и тот добился проведения законного обряда в мэрии. А потом я получил нормальные французские документы. Мари пришла со свидетельством о браке к деду, но тот разорался, сказал, что навеки забудет ее. Жить мы стали на крохотной съемной квартирке. К тому времени я уже работал в строительной фирме разнорабочим. Получал хоть какие-то законные деньги.
– Но Мари помирилась с дедом?
– Нет, с дедом она не мирилась, но бабушка, она еще была жива, иногда тайком от деда приезжала к нам, давала Мари деньги. И однажды привезла с собой Огюста. У нас уже родилась к тому времени наша крошка Софи. Прадед всмотрелся в правнучку, заявил, что она типичная Ролен, и он ее очень любит. В результате нам с Мари отдали третий этаж.
– Но в книге вы расстаетесь с женой.
– Да, так и было. Я не бросил работать, хотя Огюст предлагал мне участвовать в делах по виноградарству, даже продвинулся, стал бригадиром. Все было хорошо, но наша малышка в начале 1981 года заболела и умерла. Врачи сказали Мари, когда она родила, что другого ребенка у нас не будет. Морально стало очень тяжело. Мы отдалились друг от друга, и когда я сказал, что уезжаю в Англию, Мари не протестовала. Вот это я и хотел показать в повести: только отчуждение заменил расставанием навсегда – символом смерти.
– Но в жизни было не так?
– Да, мы это все преодолели. Но я не буду сейчас рассказывать. Давайте лучше займемся книгами.
Натали ушла наверх, а я остался на кухне, опять не хотел мешать ей. Но обед я не готовил, просто пошли в соседний ресторан и там посидели часок. Метрах в 120–150 от моего дома не меньше дюжины ресторанов. Кафе тоже много. А после обеда Натали снова села за вторую книгу.
29.08.2022. Выбрала, наконец. Натали выбрала для перевода мою первую повесть. Утверждает, что она «настоящая». Не знаю, что она под этим понимает, но мне все равно. Ведь пригласил ее только для того, чтобы иметь возможность помочь финансово. А может быть, все не так? Может, мне хочется видеть ее каждый день, разговаривать, обедать и ужинать вместе? Черт его знает… сам ничего не пойму в себе.
Не уверен, что правильно сделал, так подробно рассказав о Мари, о нашем знакомстве, нашей любви. Хорошо, что хоть не начал описывать нашу совместную жизнь, почти тридцать пять лет спокойной семейной жизни, когда мы остались одни, без Элизы и Огюста V. Вряд ли интересно было бы выслушивать повествования о тихом времяпровождении, неприятны были бы ей – тяжело работающей, воспитывающей в одиночестве дочь, – картинки безмятежной жизни молодых рантье. Жизни в Париже и Бургундии, два или даже больше раз в году прерываемой путешествиями по Европе. Да и мне эти воспоминания о наших поездках теперь не очень хочется ворошить. Хватит бередить душу.
24.08.2022. Два дня я погружена в «мир Владимира Рожкофф». Да, это книги о нем самом. И пусть ему то тридцать, то пятьдесят, а в одной книге он, по-моему, раздвоился: одновременно и мужчина лет пятидесяти, и дама тридцати пяти лет. Но везде я слышу его голос, его интонации. Интересно, в книгах, написанных от имени женщин, тоже он прячется за фигурой героини? Пока этого не знаю, не дошла до них. Честно говоря, мне пока нравится только первая его повесть, где он и не пытается спрятаться за кого-либо. Нравится открытостью, интересом к жизни, а в конце – искренним горем. Скорее всего, я буду рекомендовать именно эту повесть к переводу. Но подождем его дамские романы.
Так и не решила для себя, что за отношения между нами. Это отношения писателя и редактора? И только? Или он здесь прячется за литературные отношения? Как он относится ко мне, как женщине? Может быть спровоцировать его на большую близость? А нужно ли мне это, не отпугну ли этого чрезмерно осторожного «мужчину зрелого возраста»? Сегодня во время обеда в ресторане просто пытал меня вопросами о моей последней работе. Изучает, как редактора, или не хочет отвечать на мои вопросы; ведь, чтобы не повисло молчание, я снова начну расспрашивать о семейной жизни. Меня это действительно интересует.
29.08.2022. Сегодня я ничего не читала. Сидела в кабинете Владимира, размышляла. Женские книги откровенно слабые, ничего он не понимает в женской психике. Историческими повестями или романом можно было бы заинтересовать американских издателей, но Владимир почему-то против. И я официальным тоном представила Владимиру свое мнение. Он довольно долго хмурился:
– Может быть, не стоит? Очень уж повесть личная.
– Но я не нашла у вас ничего не личного. И повесть мне нравится. Думаю, она понравится и американкам, особенно среднего возраста. Но, конечно, придется выбросить, заменить, многие понятия и выражения, которые просто будут непонятны в Штатах. Это не слишком трудно. Я готова взяться за перевод прямо с этой недели.