У врага за пазухой
Шрифт:
***
Как я и подозревал, на покупку лекарств уходит всего пять минут. Три их них фармацевт пялится в монитор и в декольте Самсоновой. Остальные две – слоняется по залу в поисках нужных полок.
Так и хочется ускорить его пинком под зад и заодно пересчитать зубы. Но Кира вовремя забирает упаковки с препаратами и не возмущается, когда я сам оплачиваю покупки.
– Ну, все. – Выдыхаю, устраиваясь в машине. – Отвезем и домой. Так?
Переплетаю свои пальцы с пальцами Киры.
Весь вечер
– Если что, у меня есть знакомый доктор. Он прямо сейчас может приехать и глянуть твою маму. – Пытаюсь успокоить.
– Спасибо. Думаю, не понадобится.
– Мне несложно вызывать.
– Скорее всего, это какой-то вирус. Все пройдет.
– Кира пытается улыбнуться. Выглядит это фальшиво.
Кажется, я догадываюсь, в чем дело.
– У тебя нелады с родней?
– Можно и так сказать. Мы не самые близкие люди. Я росла папиной дочкой. Маме со мной было сложно. А после... папа умер, и общего совсем не осталось.
– Бывает.
Дико хочется прижать ее к себе, но по напряженным плечам понимаю, что станет лишь хуже.
– Он был хорошим человеком, - повернувшись ко мне, продолжает Кира. – Образованным, умным и добрым. Его уважали на работе и любили во дворе. Я любила сильнее всех.
– Тебе повезло.
Поглаживаю большим пальцем тыльную сторону ее ладони. Не знаю, что еще сказать. Впервые слышу, чтобы моя акула о ком-то так тепло отзывалась.
– Очень. – Глаза Киры начинают блестеть от слез.
– Давай, мы сейчас отдадим лекарства. Возьмем где-нибудь кофе, и ты расскажешь мне о нем.
Спонтанный порыв. Обычно я не люблю рассказов о родне. Все эти чужие жизни – лишняя информация. Но с Кирой готов разговаривать о чем угодно... лишь бы не плакала.
– Я как раз хотела попросить тебя об этом. – Она благодарно сжимает мою руку и вся оживает.
– Вот и договорились.
Целую в висок. А затем, плюнув на попытку быть благородным, спускаюсь к губам.
***
Следующие десять минут проходят в тишине и без Киры. Она наотрез отказывается идти вдвоем. Дождавшись, когда Федор припаркует машину у подъезда, вылетает с лекарствами на улицу и скрывается в темной парадной.
Шустрая неуловимая рыбка. Совсем как в начале нашего знакомства.
Усмехаясь этой своей мысли, обвожу взглядом ночной двор и устало откидываюсь на спинку.
– Такое ощущение, что все старые питерские дворики на одно лицо. – Лениво всматриваюсь в темноту.
– Не сказал бы, - зевая, тянет Федор. – У меня сестра экскурсии здесь водит. Говорит, они даже по планировке квартир отличаются.
– Странно. Этот как из прошлого. – Болезненно морщусь, вспоминая один из дворов десять лет назад.
В нем
– Вот в этом, например, березы на детской площадке, - важно продолжает Федор. – В Питере они редкость. Уверен, дворы с такими красавицами можно пересчитать по пальцам.
– Наверное... – За ребрами ноет.
Лениво кошусь на березы. В памяти тут же вспыхивает картинка с такими же деревьями, только чуть ниже.
– Еще посмотрите на водосточные трубы.
– Федор, похоже, вошел во вкус.
– Моя Ирка утверждает, что они как человеческие отпечатки пальцев. Общая схема никогда не повторяется.
Не хочу ни на что смотреть. От нахлынувших воспоминаний и так хреново. Но взгляд против воли останавливается на кривой трубе возле ближайшей парадной.
Ладони леденеют.
– Федь, ты ж был здесь недавно. – С трудом ворочаю языком. – Ну, когда нужно было проверить на месте мать Киры или ее украли.
– Да, Ярослав Борисович. Был.
– И номер квартиры знаешь?
Нутро тоже замерзает. Слишком чётко теперь я помню эту дурацкую трубу, березы и весь двор. Целый месяц после суда над убийцей Ани ходил сюда как на работу. Пытался понять, чем дышал ублюдок, лишивший меня жены и ребенка. Надеялся найти силы жить хотя бы в злости.
– Я у вашей охраны уточнил. У парней было личное дело. – Федор как нарочно тянет резину.
– Я тоже его видел. – Вспоминаю проклятую папку из отдела кадров, которую передал мне Ломоносов. С прочерком в отделе «отец» и двумя дурацкими фамилиями бывших мужей Киры. – Так какой номер?
Будто на добивание извилины подкидывают еще один привет из недавнего прошлого – тот самый разговор с мамой Киры по видеосвязи. Акулу трясло от холода и страха, а я рассматривал на экране телефона обезображенное яркой косметикой женское лицо и пытался понять, где видел его раньше.
– Семьдесят пятая, Ярослав Борисович.
– В зеркале заднего вида замечаю встревоженный взгляд своего водителя. – Что-то не так?
– Что-то. – Все сходится.
На меня словно пололок падает. Вместе с облаками и небосводом. Ни вздохнуть нормально не могу. Ни ответить.
Скинув с себя ремень безопасности, выхожу из машины. Согнувшись пополам, упираюсь ладонями в колени и смеюсь.
Громко.
До рези за грудиной.
До болезненного кашля.
Я никогда не верил в карму. Слал нафиг уличных гадалок. Сам решал, с кем судьбе знакомить меня, а кого обходить стороной.
Я был надутым пупом земли, верящим, что он контролирует настоящее и будущее.
Глава 50
Глава 50