У юнги тоже сердце моряка
Шрифт:
Командира тоже удивляло и даже настораживало такое поведение нового рулевого. Правда, матрос он был исполнительный, старательный.
Но как он будет вести себя во время боя?
Командир подозвал его, спросил:
– Как рулевое управление?
– В полной боевой готовности, - быстро доложил рулевой, встав по стойке «смирно».
Помолчав, Дубровин сказал:
– На горячее дело идём, товарищ Сухов. И люди, и механизмы должны работать безотказно… - И, набивая трубку табаком, спросил: - Почему у вас нет друзей?
–
– Тяжело без друзей… Мысли разные в голову лезут, а поделиться не с кем.
– Это так, - согласился Сухов, и голос у него чуть дрогнул.
– Характер у меня такой стал, товарищ лейтенант. Ведь я родом из Новороссийска, и мои…
Он хотел сказать о том, что его мать и жена убиты вражеской бомбой, что о судьбе двухлетнего сынишки он ничего не знает и что ему трудно говорить об этом. Но тут с пирса раздался голос командира дивизиона:
– Командиры катеров, построить команды!
Дубровин подозвал боцмана и приказал выстроить команду на палубе.
Майор Куников
На берегу, около штаба отряда, в это время уже стояли в строю двести семьдесят два моряка - сильные, смелые люди, испытанные в боях за Одессу и Севастополь, под Ростовом и в предгорьях Кавказа.
Перед строем - коренастый офицер в стёганке, с биноклем на шее и потёртой полевой сумкой через плечо. У него строгие черты лица и чёрные добрые глаза. Это командир морской пехоты майор Цезарь Куников.
Он прославился в боях в приазовских плавнях под Ростовом. Батальон морской пехоты, которым командовал Куников, противостоял тогда целой немецкой дивизии.
Несколько месяцев назад было решено создать десантный отряд при Новороссийской морской базе. И майора Куникова назначили командиром отряда самых храбрых моряков. К нему приходило немало добровольцев, с каждым он подолгу беседовал, о каждом наводил справки. Много труда потратил неутомимый майор, создавая этот отряд. Он воспитывал в каждом качества, необходимые десантнику. И вот отряд готов к выполнению боевой задачи. Сейчас будет последняя проверка.
Десантники не сводят глаз с командира. Их всегда поражала его энергия, умение быть хладнокровным в любой обстановке. Рядом с Куниковым стояли его заместитель по политической части старший лейтенант Николай Старши-нов и начальник штаба Фёдор Катанов. Оба боевые офицеры, испытанные воины.
Куников обратился к десантникам с короткой горячей речью:
– Тут есть люди, которые уже воевали со мной. В прошлом году моряки обороняли Новороссийск. Дрались четверо суток. Позади была Цемесская бухта, а впереди горели фашистские танки. Силы были неравные…
Куников замолчал и низко склонил голову в память о героях-моряках, павших в том бою смертью храбрых. Строй стоял неподвижно. После недолгого молчания Куников вскинул голову и продолжал:
– И
Ночью, по приказу командования, за нами пришли катера. Моряки оставили город последними. На большом деревянном ящике написали: «Мы ещё вернёмся!
Черноморцы». И вот мы возвращаемся, полные сил, полные ненависти к фашистским захватчикам… Каждый из вас знает, что нас ждёт. Холод, ледяная вода, вражеский огонь. Будет очень тяжело. Одним словом, идём на смерть. На каждого придётся по десятку гитлеровцев. У них - пушки и танки. А у нас, десантников, только автоматы, гранаты и противотанковые ружья.
Помолчав, он закончил так:
– Не передумал ли кто-нибудь из вас служить в отряде? Отказаться не поздно. Ведь не каждому под силу вынести то, что мы должны вынести. Прошу выйти вперёд того, кто передумал, кто хочет вернуться в свою часть и по-прежнему воевать в ней.
Строй не шелохнулся.
«Кто же выйдет на позор, даже если бы и хотел вернуться в часть?»-подумал Куников. Он повернулся к начальнику штаба и сказал громко, чтобы все слышали:
– Распустите отряд, а через пять минут постройте снова. Тот, кто не хочет оставаться в отряде, пусть не становится в строй, а зайдёт в штаб за документами.
И майор вошёл в здание, где находился штаб отряда. Через пять минут он вернулся.
– Посчитайте людей, - спокойно сказал он начальнику штаба.
– Двести семьдесят один, - доложил Катанов.
– Так. Ясно, - проговорил Куников.
– Того отправьте в его часть.
Легко можно угадать, о чём подумали десантники и катерники, услышав рапорт начальника штаба: «Оказывается, был среди нас и трус. Хорошо, что отсеялся.
Теперь каждый из нас уверен в товарище, как в самом себе».
– Претензии, недовольство чем-нибудь есть?
– спросил матросов Куников.
Все молчали. Но вот кто-то из десантников поднял руку.
– Разрешите, товарищ; майор? Вот в чём дело. Хозяйственники выдали нам столько сухарей, консервов и прочей еды, что впору для трюма хорошего парохода. А я так думаю: поменьше бы нам съестного брать, а побольше гранат, патронов. Боевым опытом проверено: будет чем - харч добудем. Так что разрешите нам боевой паёк увеличить, а продовольственный сократить.
– Мысль дельная. Что скажете, товарищи матросы?
Со всех сторон раздались одобрительные возгласы.
– Примем предложение нашего товарища?
– Примем!
– дружно ответил строй.
– Ну, а теперь давайте проверим всё снаряжение, - сказал Куников, …Проверка закончена. И новый приказ начальнику штаба - отвести отряд на собрание в клуб бывшего дома отдыха, Пришли туда не только десантники, но и катерники. Среди них был и Дубровин.
На трибуну поднялся замполит майора Куникова, старший лейтенант Старшинов. Вот что он сказал: